— Ты разве меня не слышала?

— Да… то есть нет… вот только сейчас. Я смотрела телевизор.

— Так ты откроешь?

— Да… конечно, — нерешительно сказала Джулия, не отходя от окна и дожидаясь, когда за ее отцом захлопнется дверь.

— Похоже, мой неожиданный визит тебя несказанно обрадовал.

— Естественно, обрадовал! К чему эта ирония?

— А к тому, что ты до сих пор держишь меня на улице. Когда я прослушал твое послание, японял, что ты не в лучшей форме… Вобщем, мне показалось… короче, я возвращался из загородного дома и решил заглянуть к тебе, но если ты хочешь, чтобы я уехал…

— Конечно нет; сейчас открою!

Джулия подошла к домофону, нажала на кнопку и услышала внизу глухой щелчок, а затем шаги Адама на лестнице. Она торопливо забежала в кухню, схватила пульт с белой кнопкой, тут же с ужасом отбросила его, вспомнив, что им невозможно включить телевизор, открыла ящик стола и достала другой пульт, моля бога, чтобы в нем не сели батарейки. Экран засветился в тот самый миг, когда Адам вошел в квартиру.

— С каких это пор ты не запираешь дверь? — спросил он.

— Я ее только что открыла, чтобы впустить тебя, — нашлась Джулия, мысленно проклиная отца за небрежность.

Адам снял куртку и, бросив ее на стул, воззрился на экран, на котором бушевала «пурга».

— Ты действительно смотрела телевизор? А мне казалось, что ты его не выносишь.

— Один раз не в счет, — ответила Джулия, пытаясь казаться спокойной.

— Должен сказать, ты выбрала не самую увлекательную программу.

— Не смейся надо мной, я просто хотела его выключить, но, видно, нажала не на ту кнопку.

Адам оглядел гостиную и обнаружил странный предмет.

— Ну что еще? — спросила Джулия с наигранным недовольством.

— На тот случай, если это ускользнуло от твоего внимания, сообщаю: посреди твоей комнаты стоит ящик двухметровой высоты.

Джулия пустилась в путаные объяснения. Это просто-напросто специальная тара для отправки забарахлившего компьютера, которую вместо офиса по ошибке доставили к ней на дом.

— Наверно, он на редкость хрупкий, если вы собираетесь запаковать его в такой огромный ящик.

— Д-да, это очень сложное устройство, — добавила Джулия, — и потом, оно довольно объемистое… в общем, оно действительно очень хрупкое!

— И они, значит, ошиблись адресом? — продолжал выспрашивать заинтригованный Адам.

— Да… вернее, это я ошиблась, заполняя бланк заказа. Знаешь, я так безумно устала за последние недели, сама уже не ведаю, что творю.

— Будь осторожна, тебя ведь могут обвинить в расхищении казенного имущества.

— Не бойся, никто меня ни в чем не обвинит, — отрезала Джулия, и, хотя она сдерживалась изо всех сил, в ее тоне прозвучало легкое нетерпение.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— С чего ты взял?

— С того, что мне пришлось звонить внизу раз десять и вопить на всю улицу, пока ты не подошла к окну; с того, что я застаю тебя в непонятном смятении; с того, что телевизор у тебя включен, а антенна выключена…

да что говорить — посмотри на себя! Ты какая-то странная сегодня, вот и все.

— И ты подозреваешь, что я от тебя что-то скрываю, не так ли, Адам? — с нескрываемым раздражением подхватила Джулия.

— Не знаю… я вовсе не это имел в виду… Решай сама, сказать мне или нет.

Джулия рывком распахнула дверь спальни, а следом за ней дверцу расположенной позади гардеробной, потом направилась в кухню и стала открывать все шкафчики подряд, начав с того, что висел над раковиной, и так вплоть до самого последнего.

— Господи боже, что ты делаешь? — испуганно спросил Адам.

— Ищу, куда я запрятала своего любовника, — ты разве не это хотел узнать?

— Джулия!

— Что «Джулия»?

Начинавшуюся размолвку прервал телефонный звонок, и они оба с интересом уставились на аппарат. Джулия сняла трубку, выслушала чье-то длинное сообщение, поблагодарила за звонок и, перед тем как попрощаться, поздравила звонившего.

— Кто это был?

— С работы. Они наконец решили ту проблему, которая тормозила выпуск нашего мультика, и теперь мы уложимся в срок.

— Вот видишь, — растроганно сказал Адам. — Значит, мы можем уехать завтра утром в свадебное путешествие, как и наметили, и ты будешь отдыхать с легким сердцем.

— Знаешь, Адам… я страшно сожалею… если бы ты знал, как мне жаль, но… я должна вернуть тебе билеты, они там, на письменном столе.

— Можешь их выбросить или оставить себе на память: их нельзя ни сдать, ни обменять.

Джулия состроила свою обычную гримаску, с горестным видом подняв брови. Так она делала всякий раз, когда воздерживалась от комментариев на неприятную тему. Адам тотчас начал оправдываться:

— Только не смотри на меня так! Согласись, редко кто отменяет свадебное путешествие за три дня до отъезда! А может, мы все-таки могли бы уехать…

— Потому что твои билеты нельзя вернуть и получить назад деньги?

— Я вовсе не это имел в виду, — возразил Адам, обняв невесту. — Но я вижу, что с тех пор как ты мне звонила, настроение у тебя не улучшилось, мне не следовало приходить. Ты хочешь побыть одна; я уже сказал и повторяю снова, что мне это по-человечески понятно. Лучше я поеду домой, а завтра все будет по-другому.

В тот миг, как он переступал порог, наверху раздалось легкое поскрипывание. Адам поднял голову, прислушался и взглянул на Джулию.

— Адам, только не начинай снова! Там, наверное, просто крыса пробежала.

— Ох, не понимаю, как ты можешь существовать в этом бардаке.

— Мне здесь хорошо. Вот увидишь, когда-нибудь я накоплю денег и смогу жить в большой квартире.

— Напоминаю, что в эту субботу мы должны были пожениться, так что ты могла бы сказать не «я», а «мы»!

— Ну извини, я неудачно выразилась.

— И долго ты еще собираешься бегать взад-вперед между твоей жалкой студией и моей двухкомнатной квартиркой, которую считаешь слишком тесной?

— Адам, давай не будем опять вступать в эту бесконечную дискуссию, сегодня вечером я не настроена спорить. Обещаю тебе, как только мы сделаем ремонт и соединим оба этажа, у нас хватит места для двоих.

— Вот только потому, что я тебя люблю, я согласился потерпеть и не вырывать тебя отсюда. Ты, кажется, к этому месту привязана больше, чем ко мне; но, если бы ты очень захотела, мы могли бы уже сейчас жить здесь вдвоем.

— На что ты намекаешь? — подозрительно спросила Джулия. — Если на деньги моего отца, то я отказывалась от них при его жизни и уж конечно не изменю своего решения после его смерти. А теперь я хочу лечь спать; поскольку свадебное путешествие отменяется, у меня завтра будет трудный рабочий день.