Джулия зажала рот рукой и внезапно разразилась нервным хохотом.

— Да, человеческий мозг поистине волшебная машина! Я чуть было не поверила, что это ты. На самом деле я просто-напросто сплю или хлебнула какой-то отравы по дороге домой и захмелела. Белого вина, что ли? Ну конечно, я же не переношу белое вино! Какая же я идиотка — поддалась на игру собственного воображения! — продолжала она, возбужденно шагая взад-вперед по комнате. — Признай все-таки, что из всех моих сновидений это — самое фантастическое!

— Перестань, Джулия, — мягко попросил ее отец. — Ты вовсе не спишь и находишься в здравом уме.

— Ну уж нет, позволь усомниться — потому что я вижу тебя, потому что разговариваю с тобой и потому что ты умер!

Несколько секунд Энтони Уолш молча смотрел на нее, потом благодушно признал:

— Ну конечно, Джулия, я умер!

Она, ужаснувшись, застыла на месте, а он положил руку ей на плечо и указал на диван:

— Прошу тебя, сядь на минутку и выслушай меня.

— Нет! — бросила она, высвободившись.

— Джулия, ты действительно должна выслушать то, что я хочу тебе сказать.

— А если я не хочу? Почему все должно происходить именно так, как ты решил, почему?

— Больше так не будет. Тебе достаточно еще раз нажать на кнопку этого пульта, и я опять стану недвижимым. Но в этом случае ты никогда не узнаешь, что происходит.

Джулия взглянула на предмет, зажатый в руке, подумала, стиснула зубы и нехотя села на диван, подчиняясь этому странному механизму, дьявольски похожему на ее отца.

— Слушаю, — прошептала она.

— Я знаю, что все это выглядит по меньшей мере дико. И знаю также, что мы с тобой очень давно не общались.

— Год и пять месяцев.

— Неужели так много?

— И двадцать два дня!

— Ты точно помнишь?

— Еще бы не помнить, это ведь случилось в день моего рождения. Ты вызвал своего секретаря и передал через него, чтобы тебя не ждали к началу ужина, ты подойдешь позже. Но так и не явился!

— Хоть убей, не помню!

— Зато я не забыла.

— Ну хорошо, сейчас вопрос не в этом.

— А я вообще не задавала никаких вопросов, — сухо парировала Джулия.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Все на свете имеет свое начало — это ведь одно из твоих любимых изречений, так что начни с начала и объясни, в чем дело.

— Несколько лет назад я стал акционером одной хайтековской фирмы, так их теперь называют. За несколько месяцев ее финансовые запросы сильно возросли, соответственно увеличилась моя доля в уставном капитале; словом, кончилось тем, что я вошел в административный совет.

— То есть твой концерн поглотил еще одно предприятие?

— Нет, на сей раз мои инвестиции носили личный характер; я остался рядовым акционером, таким же, как все прочие, хотя, должен признать, вложил в это дело весьма солидный пай.

— И что же разрабатывает эта фирма, в которую ты инвестировал свой солидный пай?

— Андроидов.

— Кого? — воскликнула Джулия.

— Ты не ослышалась, я сказал «андроидов». Ну, или гуманоидов, если тебе это больше нравится.

— Для чего?

— Мы не первые, кто задумал создавать роботов в человеческом обличье, чтобы избавить людей от тех работ, которые они больше не хотят выполнять своими руками.

— Ага, значит, ты вернулся на землю, чтобы вместо меня пылесосить квартиру?

— …и ходить за покупками, и содержать дом в чистоте, и подходить к телефону, и отвечать на все вопросы — да, но это лишь часть того, что могут выполнять такие устройства. Однако фирма, о которой я говорю, разработала гораздо более сложный и в некотором смысле более амбициозный проект.

— А именно?

— А именно дать возможность своим пайщикам прожить еще несколько дополнительных дней…

Джулия изумленно уставилась на него, не понимая, что он хотел этим сказать. Энтони Уолш добавил:

— Еще несколько дней… после смерти.

— Это что, шутка такая? — спросила Джулия.

— Ну, если вспомнить, какое у тебя было лицо, когда ты открыла ящик, то эта шутка, как ты ее назвала, вполне удалась, — ответил Энтони Уолш, разглядывая себя в висевшем на стене зеркале. — Должен сказать, что я получился почти безупречным. Хотя, мне кажется, у меня никогда не было таких резких морщин на лбу. Тут они чуточку перестарались.

— Морщины у тебя были еще во времена моего детства; может, ты потом и сделал подтяжку — во всяком случае, не думаю, что они исчезли сами собой.

— Спасибо! — с сияющей улыбкой ответил Энтони Уолш.

Джулия встала и подошла к нему, чтобы его потрогать. Если перед ней действительно была машина, то, надо признать, сделанная великолепно.

— Но это же невозможно… это просто технически невозможно!

— Вспомни, что ты делала вчера, сидя за компьютером: год назад ты бы поклялась, что и это тоже невозможно.

Джулия ушла на кухню, села за стол и стиснула голову руками.

— Мы вложили сумасшедшие деньги в это предприятие, чтобы добиться подобных результатов, и должен тебе сказать, что я — всего лишь опытная модель, прототип будущих изделий. Ты первая из наших клиенток и, разумеется, получишь меня бесплатно. Это подарок! — самодовольно добавил Энтони Уолш.

— Подарок?! Хотела бы я видеть сумасшедшего, которому понравятся такие подарочки!

— О, ты даже не представляешь, сколько людей думают в последние мгновения своей жизни: «Если бы я только знал, если бы мог понять, если бы я мог им сказать, если бы они знали…» — И, глядя на изумленную Джулию, Энтони Уолш добавил: — У нас будет огромный рынок сбыта!

— А эта… эта машина, с которой я разговариваю, действительно ты?

— Почти! Скажем так: она содержит мою память и большую часть коры головного мозга; это сложнейшее устройство, состоящее из миллионов процессоров, способно воспроизводить благодаря особой технологии цвет и фактуру кожи, а также почти идеально выполнять все функции человеческого тела.

— Но для чего? Зачем? — тоскливо спросила Джулия.

— Чтобы получить в свое распоряжение те несколько дней, которых нам всегда не хватает при жизни, те несколько часов, которые мы еще можем вырвать у вечности; просто для того, чтобы мы с тобой наконец-то смогли сказать друг другу все, чего недосказали раньше.

*** Джулия встала с дивана и зашагала взад-вперед по гостиной, то смиряясь с неожиданной ситуацией, то отбрасывая ее как невозможную. Зайдя на кухню, она залпом осушила полный стакан воды и вернулась к Энтони Уолшу.