– Если честно, я тоже не знаю, что Илиас видит в тебе. Должно быть, в тебе есть какие-то стороны, которые произвели на него впечатление, – запинаясь, проговорила Селеста, не сводя взгляда с ладони парня.

До сих пор она не видела метки Илиаса. Натаниэль не отвечал ей. Он выглядел почти растерянным. А может, просто незаинтересованным. Селеста не могла сказать точно.

Девушка искренне надеялась в скором времени достучаться до него. Но постепенно жрица теряла терпение, а ее аргументы подходили к концу.

Селеста попробовала подступиться к нему еще раз примирительным, почти дружеским тоном:

– Пойдем со мной во дворец – послушаешь, что тебе скажут. Вреда от этого не будет.

Ответом ей был ироничный смех Натаниэля.

– Определенно нет.

Селеста стиснула зубы. А он действительно упрям.

– Я ведь могу арестовать тебя и приказать стражникам оттащить тебя во дворец. В конце концов, ты же хотел меня ограбить. Каким образом ты туда пойдешь, мне совершенно все равно, – демонстративно скрестив руки на груди, она воинственно посмотрела на него.

– Ты не можешь приказать арестовать меня. – На лице Натаниэля заиграла улыбка человека, уверенного в своей победе.

– Конечно, могу. Солдаты Самары подчиняются моим приказам. Единственный, кто может отменить мой приказ, – это король.

Она подчеркнула слово «король», одарив его приторно-сладкой улыбкой.

Натаниэль смерил ее злым взглядом, но не позволил сбить себя с толку.

– Когда они увидят на моей ладони трискелион, они не посмеют прикоснуться ко мне, – он действительно верил, что сможет выиграть эту дискуссию, но ошибался. В вопросах политики и права Селеста была на голову выше его.

– Смею в этом сомневаться, но можем попробовать. В любом случае – я выигрываю, – на ее лице играла все та же притворная улыбка. Челюсть Натаниэля напряглась. Наверное, он понял, что в этом она его превзошла.

– Просто уйди и оставь меня в покое! – Он отвернулся от нее к окну. Не будь этот вопрос главным приоритетом, Селеста дала бы парню время побыть наедине с собой. Жрица понимала, что он хочет спокойно обдумать случившееся, но на это просто не было времени.

– Мне очень жаль, но я не подчиняюсь твоим приказам. Ты сможешь приказывать мне только тогда, когда станешь королем, – с этими словами Селеста сдула с лица непослушный рыжий локон и уселась на одну из скамеек. Ее взгляд снова упал на детские рисунки. – Что ты вообще здесь делал? – Этот вопрос занимал жрицу с тех пор, как она нашла парня здесь.

Натаниэль уставился на девушку, очевидно застигнутый врасплох ее вопросом. Поколебавшись, он ответил:

– Я здесь работаю.

Казалось, молодому человеку было крайне неприятно то, что ему приходится рассказывать Селесте о своей жизни. Сама она такого ответа не ожидала, но это имело смысл.

– Ты любишь детей? – недоверчиво спросила она. Почему-то этот факт никак не хотел соответствовать той картинке, которую Селеста нарисовала в своем воображении.

Его ответом был молчаливый кивок.

– И это – одна из причин, почему я не могу просто уйти. Эти дети нуждаются во мне.

То, как Натаниэль говорил о детях, ясно показывало Селесте то, что они действительно очень важны для него. И от этого, возможно, она стала понимать решение Илиаса немного лучше. Кроме того, к своему огромному облегчению, девушка придумала, как убедить Ната.

Ключом были дети.

– Но разве ты можешь предложить им сейчас что-то, что было бы невозможно для короля? – Натаниэль не знал, к чему она клонит, и только скептически взглянул на нее. – Если ты станешь королем, для тебя будут открыты все дороги. Представь, что ты сможешь для них сделать. Для тебя не будет никаких ограничений.

Ее слова звучали как истинное соблазнение. Селеста хотела, чтобы они проникли ему в самое сердце. Этот парень должен представить себе, как может выглядеть его будущее. Он многое мог изменить. Не только для своих подопечных, но и для детей всего Сириона. Дети этого приюта много значили для него, для них он был готов на все и был всем. Они были его слабым местом, и Селеста это понимала.

Натаниэль тряхнул головой. Что-то в его глазах изменилось, и Селеста догадалась, что его решимость поколебалась. Она встретилась с хмурым взглядом Ната и смущенно отвела глаза.

– Я знаю, что с моей стороны нечестно заманивать тебя этим.

Натаниэль опустился рядом с ней на скамейку и спрятал лицо в ладонях. Видно было, что он в замешательстве.

Если бы дар Селесты действовал на этого мужчину, все было бы гораздо проще. Но нет, он должен был быть одним из тех немногих, чья аура была ей не видна.

Должно быть, это из-за Илиаса. Ауры других жриц тоже были скрыты от дара Селесты. Она подозревала, что бог таким образом защитил своего нового сына.

Однако это, к ее неудовольствию, означало, что Илиас уже довольно давно держал Натаниэля под своей защитой. Ведь она не могла прочесть его ауру с момента их первой встречи, хотя тогда он еще не был призван.

Селеста прочистила горло и отогнала непрошеные мысли. Ей удалось зародить в Натаниэле сомнения, и теперь она должна этим воспользоваться.

– Короля Сириона характеризуют его самоотверженность и бескорыстие. Если ты не хочешь занять этот пост ради себя, так сделай это ради детей. Они заслуживают то будущее, которое ты мог бы им дать.

Натаниэль поднял на жрицу взгляд, и его глаза сперва показались ей пустыми. Но Селеста увидела его. Она увидела в них крошечный проблеск надежды.

– Ты хочешь разбудить во мне совесть?

Она загнала его в угол. Селеста встала, в ее глазах вспыхнул гнев.

– Если это единственный способ убедить тебя, то да. В конце концов, речь ведь идет не только о тебе! – Селеста повысила голос и встала перед парнем. Взгляд Натаниэля был устремлен на нее. – Если ты не взойдешь на трон по прошествии года и не возьмешь в жены одну из жриц, в течение следующих пятидесяти лет Сирион будет охвачен голодом и смертью.

Натаниэль тоже поднялся и сердито блеснул на нее глазами.

– Но почему я? Какое мне дело до всего этого?

Селеста чисто рефлекторно ударила его ладонью в грудь.

– Тебе должно быть до этого дело, потому что ты – единственный, кто может предотвратить эту катастрофу.

Избранный отвел глаза, не в силах выдержать ее взгляд. Он повернул голову вправо, и Селеста проследила за его взглядом. В углу комнаты стоял самшит, на ветвях которого висело множество мелких бумажек. Этот обычай был знаком Селесте с детства. Люди писали свои желания на листках бумаги и вешали их на дерево. Веря в то, что так боги ответят на их молитвы.

Она очень хорошо представляла себе, чего желали все эти дети: хорошую семью, которая их примет.