class="p1">— Она сидела рядом со мной, — продолжала рассказывать стажерка. — Она мне сразу сказала, еще до начала экскурсии, что не пьет.

— Зачем же на такую работу тогда устраивалась? — встрял Герман с вопросом.

— Ох, переехала сюда ее семья чуть больше года назад. Сначала Малика не работала — хватало заработка свекра и мужа. Они тут лепешки пекли. Народ покупал. Зимой было затишье, но все надеялись на новый сезон. А тут сами знаете, что случилось. У них ни денег, ни нормального дома, ничего, — женщина махнула рукой. — Мы все в таком положении оказались. Хотя приезжим все равно тяжелее. Короче говоря, ей пришлось искать работу. Как указ про открытие курорта вышел, так потихоньку стали появляться вакансии. Сразу подвернулась «Чача-бухача». Им-то что с того, что она не пьет. Им даже лучше! В том году у них классный мужик работал. Так всех зазывал — к нему валом валили! Спился. И женщины спиваются. А что? Спиртное под боком халявное. По чуть-чуть весь день попивают, а итог печальный. Взяли Малику с радостью. Ее вместе со мной принимали. Говорят: «Зачем ей самой пить? Ей спаивать клиентов надо». Сюда пришли, а тут вот эта, — женщина кивнула в сторону Нелли Павловны. — «Пей, — говорит, — не уйдешь отсюда, пока все не продегустируешь». Мы думали, что станется с маленьких дегустационных порций. А видите, как обернулось. И ведь могла просто записать про вина. Зачем ее было заставлять пить? Она, знаете, по-восточному покорная. Привыкла подчиняться.

Герман призадумался. Не могла Малика помереть с четырех бокалов вина, в которых налито было на донышке. Да, вроде, им наливали чуть побольше положенного туристам. Но этого «чуть» на двадцать, максимум тридцать миллилитров. Надо, конечно, будет спросить у Ольги о результатах вскрытия. Брало сильное сомнение, что от вина. Герман посмотрел на Нелли Павловну — странная женщина, фанат своего дела. Удивительно, но она не раскаивалась в содеянном и выглядела довольно спокойной.

— Ничего я ее не заставляла! — заявила Нелли Павловна во время допроса. — Я пошутила. С другой стороны, нечего приходить на дегустацию, если попробовать не можешь. Какой ты после этого профессионал?!

Герману вспомнились «профессионалы», работавшие в дегзалах по всему курорту. Они скорее разбирались в том, как впарить бутылку подороже. Тоже рестораны высокой кухни нашлись.

— Что успели выпить? — спросил он. Бутылки, понятное дело, уже положили в пакеты и подписали, но записать себе не повредит.

Бодро и даже отчасти радостно Нелли Павловна отрапортовала:

— Первым дегустируем легкое столовое белое, естественно. Потом я им наливаю молодое столовое красное для контраста. Потом более насыщенные белые, потом более крепкие… Вот вы у нас живете, местный, а не знаете процедуру дегустации, — с укоризной завершила она свою речь.

Несмотря на длительное, с рождения, проживание в этих краях, Герман на дегустации был в своей жизни всего один раз. Тогда он ухаживал за девушкой, обожавшей шампанское. Девица была неместная, познакомились они, когда она приехала в городок на студенческие каникулы. В те времена Герман пил только водку, чаще паленую. Но ради любви повез девушку в Солнечные поляны, где тогда располагался завод игристых вин. Дегустацию молодые люди дополнили самостоятельной закупкой какого-то дешевого игристого пойла. Голова потом болела нещадно. С тех пор Герман, если чего и дегустировал, то без всякой на то системы, беспорядочно, а нередко и вовсе хаотично.

— Где бутылки для дегустации берете? — проигнорировав ремарку Нелли Павловны, продолжил Герман.

— Как где? У нас на заводе. Сюда перед началом дегустации кто-нибудь из девочек приносит. Они процедуру знают. Мы одни и те же вина наливаем. Иногда меняем, но тогда я специально прошу, предположим, новый сорт принести.

Через некоторое время следственно-оперативная группа вышла на улицу. Ленка-экскурсоводша выскочила вслед за ними.

— Ну как? Выяснили что-то? — спросила она Германа, дергая его за рукав рубашки.

— Пока наша информация разглашению не подлежит. Ничего не могу вам сказать.

— Не, ну это Нелли Павловна ее уморила? — не отставала девица.

— Лена, Нелли Павловна вряд ли ее уморила, как вы выразились, — ответил Герман, пытаясь отцепить от рубашки коготки экскурсоводши. — Но до вскрытия в любом случае делать выводы рано.

На Германа, криво улыбаясь, посматривала Оленька. Ему удалось отцепиться от Лены и быстро нырнуть в нагревшуюся на солнцепеке полицейскую машину.

— Вот адрес, — протянул он бумажку водителю. — Сначала поедем к потерпевшей домой.

Оля осталась ждать труповозку, а Серега забрался в машину к Герману. Народу в полиции не хватало, к тому же, ближе к сезону все, кто мог, старались устроиться на подработку — охранять разные заведения, где туристы к вечеру не чурались друг другу морду бить.

— Ребят, приехали, — затормозил водитель, — тут половина улицы без номеров на домах. Я примерно подъехал.

Узкая улочка располагалась далеко от моря. Некоторые отдыхающие, поверив объявлениям, заселялись, а после долго топали в поисках пляжа. Домики все были разномастные. В основном одноэтажные халупы, переделанные из гаражей и сараев. Маленькие оконца еле пропускали свет, крыши нагревались за день нещадно, удобства, ясное дело, во дворе. Герман и Серега высчитали нужный дом и постучали в железную дверь. Под крепким кулаком дверь заходила ходуном, чуть не провалившись внутрь.

— Чего надо? — старушка в черном платке и длинном выцветшем платье выглянула наружу.

— Здесь Малика Юнусова живет? — спросил Герман, показывая удостоверение.

— Чего надо? — повторила вопрос бабуля.

— Кто там, эни? — послышался мужской голос.

— Полиция. Спрашивают нашу Малику!

Из дома высунулся мужчина. На вид ему было лет пятьдесят: из-за седины сложно сказать точнее. Скорее всего, муж Малики.

— Что случилось? — спросил он более миролюбиво, чем его мать.

— Можно мы все-таки войдем? — не желая с порога ошарашивать родственников умершей, спросил Серега. — Есть проблемы.

— Проходите, — хозяева расступились. — У нас здесь, правда, не разгуляешься. Садитесь, — мужчина показал на два расшатанных стула.

Единственную комнату освещало окошко под потолком и тусклая лампочка без абажура. Вдоль трех стен стояли узкие кровати, посредине возвышался стол, накрытый старой клеенкой в коричневую клетку.

— Видите ли, — начал Герман, — Малика сегодня умерла. Во время экскурсии на завод марочных вин.

— Что?! — взвыла старушка. — Как умерла? На каком-таком заводе?

— О чем вы? — вмешался мужчина. — Она ушла на работу. При чем здесь завод вин?

Они оба начали говорить с большим акцентом чем раньше, явно не понимая, в чем дело.

— Малика устроилась на работу, — объяснил Герман. — В дегустационный зал. На заводе у них была экскурсия. Ну… чтобы они понимали, какие вина продают.

Старушка и мужчина переглянулись.

— Это не она, — пробормотал мужчина. — Тут явно ошибка. Малика работает в пансионате уборщицей.

— В каком? — Герман приготовился записывать.

В итоге