Меер закусил нижнюю губу и подозрительно прищурился, глядя на шефа. Бокал с переливающейся на свету рубиновой жидкостью он все еще держал за ножку, слегка отклонив руку в сторону.

– Надеюсь, ты не планируешь его ликвидации, Гордон?

Вентайл вновь призадумался. Казалось, он взвешивает в уме все «за» и «против». При этом он даже стал методично поглаживать свою бороду и пышные усы. Глаза поблескивали приблизительно с тем же интервалом.

– Я не стану исключать такого варианта, Рифе, – сказал он наконец. – Но сейчас говорить об этом еще рано. Будем смотреть по обстоятельствам. Ты же знаешь, это мое основное правило. Я никогда не рублю сгоряча.

Меер подумал о том, что данное изречение в устах Вентайла звучало не совсем правдиво, но высказываться на этот счет не стал. В кармане мелодично запиликал мобильник, и это обстоятельство в некоторой степени спасло Меера от продолжения дискуссии. Он достал телефон, откинул серебристую крышку и нажал кнопку связи. Бокал с вином ему пришлось поставить на столик, так и не пригубив его.

– Меер, – коротко представился он, а уже секундой спустя его гипертрофированные дуги сосредоточенно сошлись в области переносицы. – Да… И кто он? Выясните это. И как можно скорее. Я буду ждать…

– Что там? – склонив голову набок поинтересовался Вентайл, когда мобильный аппарат коллеги вернулся обратно в карман.

– Как я и предполагал, – Меер развел руками. – Французская разведка направила к нам своего человека.

– Есть информация о том, кто он такой?

– Пока нет. Выясняем.

– Ладно. – Вентайл поднял бокал с вином и устало откинулся на спинку кресла. – Расслабься, Рифе. Выпей вина. Как говорят все те же русские, не будем ставить телегу впереди лошади.

– Мне не нравится эта поговорка, – поморщился Меер.

– А мне не нравятся русские. – Вентайл улыбнулся одними уголками губ.

Шасси самолета плавно коснулось взлетной полосы, и идеально ровная дорога, подсвеченная по краям сигнальными огнями, стремительно побежала в обратном направлении за окнами иллюминаторов. Уже только за одним этим зрелищем Мещереков наблюдал с замиранием сердца. Он до сих пор не мог до конца осознать и поверить в то, что он впервые в жизни оказался на Священной земле. И тем не менее факт оставался фактом. Его давняя мечта осуществилась.

В Москве Олега никто не провожал. Он отчаянно старался вычислить в толпе человека, который, по словам Чепурова, должен был приглядывать за ним, но никто конкретно не вызвал у него подозрений. Если наблюдение и велось, то очень профессионально. В конце концов, Мещереков оставил это бесперспективное занятие, переключив свои мысли на более приятную волну – на предстоящую работу. Ему предстояло воочию увидеть легендарный Круг Рефаимов, или, как его еще пафосно именовали, второй Стоунхендж. Мещереков был почти уверен в том, что его опыта и знаний окажется достаточно для того, чтобы разгадать загадку, мучившую многие светлые головы на протяжении нескольких веков. Ему обязательно повезет!

Самолет замедлил ход, а вскоре и вовсе замер. Мещереков перевел взгляд за иллюминатор. Здание аэропорта располагалось с противоположной стороны, и все, что пока имел возможность лицезреть Мещереков, так это панцирное ограждение. Он отстегнул ремни безопасности и, испытывая нешуточное душевное волнение, поднялся из кресла. Багаж профессора был довольно скудным. Один плоский «дипломат» и одна спортивная сумка, содержащая минимум одежды и предметы первой необходимости. Большего Олегу и не требовалось. Он поспешно надел пиджак, забросил сумку через плечо, свободной рукой подхватил «дипломат» и одним из первых пассажиров направился к выходу из салона.

Иерусалим встретил Мещерекова легким вечерним ветерком, которого, впрочем, оказалось достаточно, чтобы взъерошить волосы на голове профессора. Олег пригладил их вспотевшей от волнения ладонью.

Аэропорт «Атарот» произвел на Мещерекова благотворное впечатление. Хотя сейчас он, наверное, готов был восторгаться любой мелочью. Пересекая просторные, ярко освещенные залы со стеклянными стенами, Олег вновь вспомнил о человеке, который должен был выполнять задание Чепурова по его негласной охране. На мгновение остановившись, Мещереков цепко огляделся. Но вновь никто из снующих по зданию аэропорта в различных направлениях не привлек его повышенного внимания.

Проблем с такси у Олега не возникло. Сразу несколько машин стояло в ряд на подъездной дорожке перед выходом. Мещереков смело шагнул по направлению к первой из них.

– Отель «Шалац», – обратился он по-русски к сидящему за рулем молодому человеку.

Именно в этом отеле рекомендовал ему остановиться Чепуров. Да что там рекомендовал! Он изначально позаботился о том, чтобы в «Шалаце» для Мещерекова был забронирован одноместный номер. СВР не собиралась упускать своего подопечного из виду. Мещереков и не возражал.

– Земеля! – радостно провозгласил таксист, демонстрируя в широкой улыбке большие белые зубы. – Из России? Да?

– Да, – не стал отрицать очевидного Мещереков и, также открыто улыбаясь, забрался на переднее сиденье автомобиля.

– Черт! Теперь уже не каждый день встретишь своего брата русского на нашей общей исторической родине, – продолжал сыпать эмоциями паренек, противореча в высказываниях самому себе. – То ли дело раньше. Бывало, по пять-шесть человек наших прибывало за сутки. Но это в лучшие времена. Все меняется, земеля! Ты сам-то откуда будешь?

– Из Москвы, – Мещереков был сдержан.

– А-а, – казалось, молодой человек был заметно разочарован.

Олег не стал выяснять причин этой резкой смены настроения и того, откуда сам паренек когда-то прибыл в Иерусалим. Он был слишком занят собственными размышлениями.

– Отель «Шалац», – только и повторил он.

– Да понял я, понял. – Паренек повернул ключ в замке зажигания, включил первую скорость и тронул автомобиль с места. – Ща домчим. С ветерком! По-русски!

Земелей он Мещерекова уже не называл, и это почему-то в некоторой степени порадовало последнего.

– Это далеко? – поинтересовался он.

– Да нет. Тут рядом. Минут десять езды. А может, и того меньше. По вечернему-то городу.

Мещереков с интересом перевел взгляд за окно. Погруженный в вечерние сумерки Иерусалим был не таким пестрым и мигающим в плане неоновых огней, как Москва, но посмотреть на что тут явно было. Тем более для человека, оказавшегося за границей впервые. Мещереков невольно отметил, что он даже дышать стал глубже и чаще, будто рассчитывал вобрать в себя невидимую ауру Священной земли, о которой он прочел бесконечное множество различной литературы, о которой не раз упоминал на своих лекциях в институте.

– Отдохнуть к нам? – уже деловито и по-хозяйски осведомился парнишка. – Или по делам? А может, насовсем? Пустить, так сказать, древние корни…