В одно из посещений клиники я и познакомилась с Яковом Дворжеком. Он тогда доучивался на дизайнерском факультете, я сидела в парке на лавке и наблюдала за прохожими. Он подсел ко мне на скамейку, такой уверенный и спокойный, вызывающий доверие. Мы разговорились и подружились, стали чаще встречаться. Яков мне помогал во всем, привести кроватку, купить пеленки и подгузники.

Я досрочно сдала сессию за весь год и взяла академический отпуск на год. Родителям сообщила уже практически перед самыми родами. Они были в шоке, отец метал громы и молнии не хуже Зевса. Мама пыталась его успокоить, в конце концов он угомонился и даже приехал ко мне в Прагу.

Яков, оказался не совсем традиционной ориентации, и чтобы не было вопросов у моих родителей почему я живу в одной квартире с таким человеком мы расписались. Так я и стала Виктория Дворжек.

А потом появилась Ксюшка, и весь мой мир начал вертеться вокруг неё. И я ни разу не пожалела, о том, что решилась и стала матерью в девятнадцать лет.

Я училась, Ксюшка росла, Яков стал дизайнером женской одежды, и стал набирать популярность. Он уже организовывал собственные выставки и дефиле, на некоторых из которых я участвовала.

После окончания учебы меня пригласили на стажировку в Америку, перед отъездом мы с Яковом развелись и расстались друзьями. Он до сих пор присылает мне свои лучшие наряды из коллекций.

Иногда мы с ним встречались в Европе, Париже, Лондоне, Нью-Йорке, проводили время, разговаривали. Он всё знал обо мне, я о нём.

Каждый раз при взлете сердце замирает и падает в пятки. Сколько бы я не летала, каждый раз одно и тоже. Этот маленький самолет, если честно мне совсем не внушал доверия. Ещё хорошо, что, судя по всему, мы летели не так далеко. Куда-то в соседний регион. Я закрыла глаза, потому сразу и не увидела, когда появился Маслов и сел на соседнее место. Но сразу ощутила его присутствие кожей, на которой враз забегали мурашки.

— Всё ещё боишься летать?

— Не совсем, но ощущения всегда подстёгивают.

— Я рядом, не бойся.

— Я не боюсь. Куда мы летим? Может уже скажешь? Не в Париж же ты летишь?

— К сожалению нет. Мы летим на сделку, я долго её выбивал и наконец-то они согласились на моё предложение. В Ханты-Мансийский округ, с дозаправкой в Тюмени. Мы заключим очень выгодный договор на поставку красного леса в регионы, где будем вести строительство.

— И давно ты занимаешься строительством?

— Уже лет пять.

— Значит медиаресурсы, не основное направление деятельности твоей компании?

— Нет, я решил, что несколько направлений позволит расширить бизнес, и даст хоть одному направлению большую вероятность развиться.

— И когда ты всё успеваешь?

— Не успеваю, для того и решился найти личного помощника, кому мог доверить вести часть дел.

— Ты мог бы найти кого поопытней меня.

— У тебя достаточный опыт для управления компанией.

— Когда мы прилетим?

— Вечером, сделка завтра утром в десять. Отель уже заказан, переночуем, если захочешь прогуляемся по городу, после сделки у нас ещё будет время, потом назад.

— Посмотрим на твоё хорошее поведение, Маслов.

— Ты всё ещё на меня злишься.

— С чего ты так решил?

— Злишься, я вижу. Ты не простила меня ни за прошлое, ни тем более за сегодняшнее.

— Давай сейчас не будем об этом говорить? У нас ещё будет время всё обсудить.

— У нас несколько часов полета, Вика. Будем молчать весь полет?

— А, что ты предлагаешь?

— Предлагаю познакомиться поближе, прошло десять лет я хочу знать, как ты жила — всё это время.

— О себе ты тоже расскажешь?

— Всё, что захочешь.

И так у меня есть прекрасная возможность выпытать все секреты Маслова, узнать его чувства и отношение ко всему и ко мне, в частности. Но и мне придётся ему кое-что рассказать. И в принципе я уже решилась рассказать ему о Ксюшке, как он отреагирует на такое признание?

Но сначала я узнаю всё о нём самом. Как жил, что чувствовал, с кем встречался. Он меня опередил, задав первый вопрос.

— Вика, расскажи, как ты жила без меня.

— Сначала было тяжело и очень больно, но ты сам знаешь время лечит, или хотя бы притупляет боль. Учеба начала отнимать все силы, и я понемногу стала успокаиваться.

— А твой муж?

— А что с ним?

— Как вы познакомились, я так понимаю ты вышла за него почти сразу как уехала?

— Познакомились? В парке, я сидела на скамейке и рыдала, я всё ещё тогда скучала по тебе, ко мне подсел симпатичный парень, мы разговорились, рядом с ним было спокойно, потом стали встречаться, жить вместе, а после и расписались. Я родила дочь.

— Почему развелись?

— Меня пригласили на стажировку в Америку. И наш брак был фиктивным.

— Фиктивным? Но как же ребенок?

— Да, он гей. А ребенок, она не от него.

— Ты ещё с кем-то встречалась?

— Алекс ты меня утром прервал, но раз у нас теперь вагон времени, и мы всё равно не сбежим с самолёта, я должна тебе кое-что сказать.

— Надеюсь, не то, что ты любишь другого?

— Нет, это о дочери.

— С ней что-то не так? Она больна?

— О нет, она здоровый умный ребенок. Я не о том.

— Тогда о чём ты хотела сказать?

— О её отце.

— Вика, я не хочу слушать о её отце.

— Это ты.

— Что?

— Ты её отец.

***

Я, кажется, впервые в жизни видела шок. Он побледнел, схватившись за сердце, даже губы немного посинели. Я схватила бутылку воды и сунула в его руку. Заставила выпить, при этом касаясь его лба, убирая волосы, упавшие на глаза.

— Алекс? Ты в порядке? Прости, я не думала, что это так на тебя подействует. Ты сам хотел услышать правду.

— Да, я в порядке.

Он уже принял естественный оттенок, на лицо вернулись краски, он закрыл глаза и откинулся на спинку. Долго молчал, сжимая руками подлокотники.

— Алекс?

— У меня есть дочь? Вика почему ты не сообщила сразу?

— Я была зла и обижена на тебя. И не думала, что моя беременность что-то изменит, между нами.

— Это могло изменить всё.

— Алекс нам было по восемнадцать, что бы изменилось? Мы оба были сами детьми. Возможно, именно мой отъезд и позволил нам повзрослеть и стать теми, кто мы есть?