– Никого, товарищ командир! – пожаловался тот.

– Радовался бы!

– Я радуюсь… – уныло вздохнул Федор.

Мелькнул бетонный козырек, придавивший легкий танк. Ага, вот вы где прячетесь!

– Атакуем!

«Ил-10М» сорвался в пологое пике, наращивая скорость. Не доверяя себе, Ерохин использовал радиоприцел. Две бомбы сорвались с держателей и ухнули вниз.

Штурмовик сразу «вспух», облегчившись.

– Второй заход!

«Горбатые» кружили над узлом сопротивления, затеяв хороводы – в ночи это больше походило на зловещий балет привидений. А уж кем их считали японцы – бог весть.

У сынов Ямато собственные страшилки.

Штурмовики выпустили эрэсы, метя по уцелевшей технике и толпам мечущихся людей. Видимо, те из бойцов, кто выжил под бомбежкой, решили сматываться, как только перестали рваться «гостинцы» с неба. А тут «ильюшины»!

– Долбим самураев! – крикнул Голубенков.

Дядя Миша улыбнулся и вжал гашетки. «Ил» задрожал, у кромок крыльев заблистали огни пушек – очереди прошлись вдоль и поперек двориков, траншей, блиндажей и прочего крепостного хозяйства. Злые фонтанчики взрытой земли и бетонной крошки словно сами по себе били вверх, разрывая пополам живых и мертвых.

– Ни одного снаряда не истратил! – пожаловался борт-стрелок. – Это что такое, а?

Дядя Миша рассмеялся и скомандовал:

– «Горбатые», уходим!

Западная Маньчжурия, 6 июля 1945 года

С осени 43-го полковник Долгушин командовал 156-м Эльбингским ИАП. Привык, втянулся. На итальянскую кампанию не попал, зато Францию прошел и пролетел от Марселя до Парижа, а потом были бои в Германии – Баварский котел, штурм Линии Адольфа Гитлера, осада Берлина.

С полгода отбыв в должности коменданта Потс-дама, Сергей Федорович получил приказ о передислокации на Дальний Восток – его полк истребителей должен был усилить собой 12-ю воздушную армию Забайкальского фронта.

Здесь, где смыкались Монголия, советская Даурия и Маньчжурия, все дышало Азией, неопрятной и дремотной. Дикие, но прекрасные места!

Чтобы понять здешнюю красоту, нужно было изрядно потрудиться и побороться, претерпеть лишения, крепчая духом – Азия покорялась только сильному.

Труднее всего было в пустыне Гоби – войска шли от колодца к колодцу, от оазиса к оазису. Порой воды было так мало, что у источника выставляли охрану. Выстраивалась длинная очередь, и часовой каждого поил из кружки – по два-три глотка на человека.

Вот где узнавалась цена обычной аш-два-о! Оказывалось, что полстакана солоноватой водицы были гораздо дороже ящика с шампанским «Вдова Клико».

Но войска шли и шли, наступали и наступали, одолевая каждый день где десять, а где и все полста километров.

156-й истребительный справно нес службу – громил японцев. Четыре эскадрильи «Ла-11» не ведали конкурентов в небе Маньчжурии, даже знаменитые «Зеро» не могли устоять перед четверкой пушек советского истребителя.

Правда, сам Лавочкин, когда его Сталин спросил, что запускать в серию – «Ла-11» или «МиГ-9», высказался за реактивную машину. Честный был человек. Признавал чужую правоту, а не пробивал свои машины, как Яковлев, даже если они были хуже, чем у других КБ. Рычагов рассказывал, что вождь пожурил тогда Лавочкина, но и оценил позицию, занятую Семеном Алексеевичем. В итоге сейчас испытывают реактивный «Ла-15»…

3 июля Долгушин схватился сразу с двумя звеньями «Зеро» над Большим Хинганом. Одно звено он благополучно сбил, а тут и однополчане подоспели, уделали япошек. Вот только задело тогда комполка – хоть и вскользь, а контузило.

Врачи были людьми жестокими и на три дня отстранили Долгушина от полетов. Полковник долго возмущался, а военврач кротко улыбался, выслушивая пилота, после чего смилостивился: «Два дня». Ну, что тут скажешь?

Однако Долгушину, можно сказать, повезло – начальнику оперативной группы штаба фронта генерал-майору Павловскому потребовалось срочно передать приказ генералу Людникову, а все офицеры связи были в разгоне. Надо ли говорить, что Сергей с радостью согласился поработать «почтальоном»?

Правда, лететь надо было не на истребителе, а на тихоходном «По-2», ну так что ж? Не самолет разве? Еще какой!

Сам пакет должен был передать лейтенант Смирнов, задача Долгушина заключалась в том, чтобы доставить Смирнова в штаб армии. Им обоим выдали специальные удостоверения, подписанные маршалом Малиновским: по нему «предъявители сего» имели право принимать любое решение, использовать любой транспорт, а командиры частей обязаны были оказывать всяческое содействие по первому же требованию.

Долгушин вдруг стал личностью неприкосновенной, облеченной сумасшедшими правами, но и ответственность на нем лежала немалая – даже в случае его гибели секретные документы не должны были попасть в руки противника. Как хочешь, так и изворачивайся.

Определив и проложив по карте маршрут до штаба армии, Сергей провел красную линию, определил азимут и время полета.

И – по самолетам, как говорится.

Вылетели они с точки «Ленинград» – так этот полевой аэродром обозначался на картах.

«По-2» машинкой был сверхнадежной, этот бипланчик даже в штопор сваливаться не умел. Он терпеливо сносил любого, самого неумелого летчика. Правда, полет «По-2» был весьма нетороплив, зато и моторчик тарахтел чуть слышно.

Рев истребителя только глухой не услышит, а «По-2» даже ночью мог летать почти бесшумно. Немцы презрительно называли его «русфанерой» или «кофемолкой», однако жутко боялись ночных бомбардировок – «По-2» подлетал незаметно и бомбил точно.

Кабины на биплане не было, но летом в Маньчжурии это являлось приятным бонусом – духоту сдувало.

Летели на предгорьями Хингана. Неожиданно, приблизительно на середине пути, самолет попал в сплошную облачность. Облака, молочно-белые и пухлые, окружили «По-2» со всех сторон, и Долгушин, круто набирая высоту, вывел самолет поверх белого одеяла.

– Что будем делать? – прокричал он Алексею Смирнову, сидевшему сзади.

– Вперед! – отозвался тот.

А «По-2» словно завис в воздухе – ориентиров нет, земли не видно. Сергей глянул на часы – по времени получалось, что где-то внизу должен быть аэродром штарма[11].

Пролетев по азимуту еще минут пять, Долгушин стал вить круги, высматривая между облаков землю – топливо убывало, наступали сумерки. Надо было как-то выкручиваться, а то или к японцам занесет, или вовсе в гору на полной скорости…