«Фигасе шуточки», — думаю я, но не расстраиваюсь. Правильно, чего расстраиваться: второй ключ лежит у меня в сумке, найду ее, открою дверь и выйду.

В шубе, при каблуках, мигрени и макияже я начинаю бегать по квартире и искать сумку. А ее нет нигде. Ну вот просто как корова языком слизнула. Уже и в прихожей посмотрела, и шкаф перетряхнула, и даже в ванную сбегала, чтобы в тазике посмотреть. Нет моей сумчонки нигде!

Нормальный бы человек чего подумал? Правильно: потерялась твоя сумка, Катенька, надо ханки меньше жрать и все такое прочее. Но я, во-первых, не совсем нормальный человек, а во-вторых, уж если с бодунища — то ни о каких нормах и речи нет.

«Сумку спрятал Дима, — сразу же решаю я. — Это он, подлец, специально сделал, чтобы я из квартиры выйти не могла. Чтобы поплатилась, значит».

От таких мыслей я вся переполняюсь праведным гневом и уже совсем собираюсь звонить мужу, как вдруг до меня доходит, что все это время водитель стоит под окнами и что неплохо бы предупредить его о том, что я спущусь позже.

Как подорванная, бегу в кухню, включаю комп и — правильно — вижу семь истыканных страниц. «В какую именно службу ты звонила — черт его знает, спроси что-нибудь полегче».

Как я позвонила в двадцать служб, с вопросом «Скажите, а это не я у вас только что заказывала такси из Чертанова в Новогиреево?», рассказывать я не буду. Лучше сразу перейти к службе за нумером двадцать один. Там такая у них баба сидит — кремень и пламенный мотор вместо сердца.

— Скажите, а это не я у вас только что заказывала такси из Чертанова в Новогиреево? — заученно интересуюсь я.

— Да, минут сорок назад звонила какая-то девушка, — отвечает мне тетенька. — А что вам, собственно, нужно?

— Мне нужен телефон водителя, — отвечаю ей я. — И чем быстрее, тем лучше. Он уже давно меня ждет!

— Так что же вы не выходите? — начинает возмущаться операторша.

— Я заперта, — грустно отвечаю ей я.

— То есть как это заперта? — продолжает упорствовать она.

— На ключ. Как еще можно запереть? — раздражаюсь я.

— Так зачем же вам телефон водителя, если вы выйти не можете?

— Затем! — Я перехожу на рык. — Я не совсем не могу выйти. То есть совсем не могу выйти. То есть, блин, я могу выйти, просто у меня муж сумку спрятал!

— Так это мужу надо звонить, — советует мне она.

— Покойному дедушке! Телефон дайте, а то я руководству вашему нажалуюсь!

Короче, телефон я у нее минут, не соврать, десять выцарапывала. Бабе, блин, нужно в разведке работать и языков ловить, а не оператором такси.

Ну это все опять лирика.

Получаю телефон, звоню таксисту и самым томным своим и елейным голосом прошу его меня подождать.

— Вы понимаете, — щебечу я, — у меня дверь на ключик закрыта, а ключик в сумочке. А так я уже вся одетая и готовая к соитию, только минут десять подождите, не дайте пропасть.

— Какой еще ключик? — спрашивает водитель, и начинается двадцать восьмая серия марлезонского балета.

Кое-как объяснив ему, что я заперта, но, наверное (?), скоро отопрусь, я прошу его задержаться минуточек на дцать и отогнать карету к шестому подъезду.

На этом с церемонностью заканчиваю, потому что настает пора звонить мужу.

— Черт! — начинаю визжать я в телефон. — У меня тут такое, такое!!!

— Ну блеванула на пороге, ничего страшного, — меланхолично отвечает мне Дима. — Я все вещи уже замочил, отстирается.

— А сумку, сумку мою ты куда дел? — еще горше взвизгиваю я. — Как тебе не стыдно прятать чужие вещи? Ну и что, что облевалась, что теперь — не жить, что ли?

— Жить, — еще более меланхолично отвечает мне Дима. — Твоя сумка лежит у меня в багажнике.

— А какого хрена она делает в твоем багажнике? — захлебываюсь от чуйствс я.

— Ну вообще, она вчера с тебя падала.

Вот в этом «падала» я интуитивно чувствую что-то недоброе, а поэтому тон сбавляю.

— Как это так — падала? — осторожно интересуюсь.

— Громко, — позевывает Дима. — Я вчера тебя, когда до дома нес через плечо, она раза два свалилась. Ну и я, чтобы косметика не разбилась, вернулся к машине и положил ее туда.

— Соседи видели? — сдавленным шепотом спрашиваю я.

— Не-а, — отвечает мне Дима. — Я даже порог успел вымыть.

— К-к-какой порог? — от ужаса я начинаю заикаться.

— Ну ты до квартиры просто не дошла. Я тебя прислонил к косяку, пока ключи дверные доставал, тут ты и салютовала.

— Э-э-э, — начинаю мычать я. — Э-э-э… То есть получается, что у меня ключей нет, я заперта.

— Получается, что так, — отвечает мне муж.

— У меня тут просто как бы это… такси под домом… Слушай, а у нас нет дубликата ключа?

— Дубликат есть. Но ты его вчера Марьиванне отдала (это та моя бабушка, которая живет рядом). Ну, на всякий случай — Фасолик же у них.

— Че, ребенка тоже, что ли, отдала? — Я уже не захлебываюсь ужасом и стыдом, я фактически из него состою.

— Ты что, с ума сошла? Мы же ребенка с тобой вместе им отвезли — дня за три договаривались, что они посидят.

За весь разговор первый раз вздыхаю облегченно. Прощаюсь с мужем, пью водичку и… И должно быть, водичка у меня охренительно усваивается, потому что ничем другим я своих дальнейших действий объяснить не могу.

Да, господа, я признаю, что это был какой-то мозговой ахтунг.

Я в черт знает какой раз за этот долбаный день снимаю трубку и звоню водиле.

— Товарищ водитель, — скорбно говорю я. — Понимаете, какая сложилась ситуация. Я действительно заперта в этой квартире и действительно не смогу из нее выйти. А у меня у бабушки день рождения! Но к счастью, вы можете меня спасти!

— Как именно? — изумляется водитель.

— Очень и очень просто, — отвечаю ему я. — Для моего спасения вовсе не требуется лезть на восьмой этаж и вскрывать балконные двери! И даже эм-че-эса никакого не нужно.

— Правда? — еще более изумляется водитель.

— Честное слово! — всхлипываю я. — Всего в каких-то жалких двух километрах от дома, у которого вы стоите, находится дом, в котором живет другая моя бабушка.

— У нее тоже день рождения? — изумляется водитель.

— Нет, — отвечаю я. — У нее есть дубликат ключей от моей квартиры. И если бы вы, многоуважаемый водитель, смогли доехать до моей бабуси, забрать у нее ключи, а потом вновь вернуться за мной, то, клянусь Господом, я бы сполна вознаградила вас за эти муки.

— Ну чего с вами делать, диктуйте адрес, — вздыхает он.

Страшно довольная собой и своей гениальной идеей, я надиктовываю водиле адрес, после чего кладу трубку и иду заваривать себе кофе.