От Риату мне тоже достался мимолетный взгляд. К счастью, не уничижающий, а сочувствующий, после чего двери так же тихо закрылись. Но как только створки сошлись до конца, меня кто-то бесцеремонно ухватил за плечо. Причем с такой силой, что я от неожиданности охнула и со всей доступной скоростью развернулась, занося для удара метлу.

Одновременно с этим из-за двери раздался слаженный женский визг. А еще через миг – подозрительный шум, будто кто-то из стражников споткнулся и с размаху рухнул на пол, загремев тяжелыми доспехами. Но именно это и спасло владыку Таалу. Хвала богине, в последний момент моя рука дернулась, и рвущаяся в бой метла промахнулась, иначе ходить бы повелителю с громадным синяком на физиономии. А так ему только по плечу досталось, да и то – несильно, поэтому дипломатического скандала не случилось.

Другой вопрос заключался в том, каким образом этот нелюдь сумел здесь так быстро оказаться. До пирамиды-то топать прилично. Нормальный человек даже бегом не успел бы. Да и на крыльях, наверное, не добрался бы. Видимо, неподалеку от трона есть тайный ход. Или же мы очень мало знаем о моранах. Хотя в данный конкретный момент мне на это было, если честно, начхать.

– Что ты увидела? – нахмурился повелитель, когда я устало опустила рвущуюся в бой По и, по-стариковски согнувшись, оперлась на нее, как на клюку. – Тебе удалось хоть что-нибудь рассмотреть?

Я угрюмо промолчала. Мне было так плохо, что даже говорить не хотелось.

– Ты увидела что-нибудь определенное? – продолжал настаивать моран, но я только прикрыла глаза и без сил опустилась на пол, выпустив из рук отполированную рукоять. – Эй, ведьма!

– Богиней прошу: уйдите…

– Тебе что, плохо? – озадачился нелюдь, додумавшись наконец до чего-то умного. А когда я не ответила, наклонился, обеспокоенно заглядывая в мои затуманенные глаза, в которых еще стояло последнее видение. После чего неуверенно коснулся перчаткой моей щеки и, стерев со скулы влажную капельку, едва слышно уронил:

– Прости.

Я не стала возражать, когда это бестолковое чудовище подхватило меня на руки и куда-то понесло. И ни слова не сказала, когда оно на удивление бережным жестом отвело с моего лица выбившуюся из прически прядку. Уронив потяжелевшую голову морану на грудь, я безучастно обмякла в его руках и невидящим взглядом смотрела в пустоту. Туда, куда обычный человеческий взор проникнуть был не в состоянии и где одна за другой стремительно менялись реалистичные до ужаса картинки…

В себя я пришла, судя по всему, нескоро – вокруг снова было темно. Причем очнулась я оттого, что услышала яростно спорящие голоса. Вернее, те странные шипяще-щелкающие звуки, которые заменяли моранам нормальную речь.

Кто и почему спорил, я, разумеется, не поняла. Но один из нелюдей был явно рассержен, и его голос звучал намного громче, а второй моран, напротив, излучал нечеловеческое спокойствие и неколебимую уверенность в собственной правоте. Причем спор, судя по всему, начался давно и закончился, к моему удивлению, внезапно – отрывистым, больше похожим на удар хлыста, щелчком, шелестом одежд, в котором прямо-таки сквозило невысказанное раздражение, и звуком быстро удаляющихся шагов, вслед за которым послышался шорох открываемой двери.

В темноте мелькнула и тут же пропала полоска света, из чего я с облегчением заключила, что снаружи все-таки день, а не ночь. А еще через пару мгновений из темноты донеслись тяжелый вздох и звук отодвигаемого кресла.

Осознав, наконец, где и в каком виде нахожусь, я несколько озадачилась: судя по всему, владыка притащил меня в собственный кабинет. И уложил на стоящий у стены диванчик, как покойницу в гроб – на спину, с выпрямленными ногами, да еще и аккуратно прикрыл подолом кончики остроносых туфель. Правда, вместо свечки в руках у меня была зажата старательно прикидывающаяся мертвой метла, но сути дела это не меняло.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался из темноты знакомый голос, и возле дивана сгустилась плотная тень.

Я с кряхтеньем села и мрачно воззрилась на стоящего у дивана повелителя.

– Как раздавленный клоп. Разве не похоже?

– Мне жаль, – снова вздохнул он. – Не думал, что для тебя это будет так тяжело.

По под моей рукой сердито дернулась, но я вовремя ее придержала. А потом щелкнула пальцами, создав в воздухе небольшой световик[4] – не люблю, знаете ли, темноту. Непонятно, кто в ней находится, и, что самое важное, я не видела его лица.

Повелитель в то же мгновение отпрянул, резко отвернулся и прошипел:

– Аш-ш! Слиш-шком ярко!

– Ох, прошу прощения, – спохватилась я, убавила яркость до минимума и отбросила световик за спину морана. – Я забыла, что вы плохо переносите свет. Так лучше?

Владыка с ворчаньем обернулся:

– Да. Но впредь не вздумай зажигать свет без разрешения, а то без магии оставлю. И без головы заодно.

– Простите, больше не буду, – повинилась я.

– Что ты увидела? – все еще недовольно осведомился повелитель, пододвигая стоящее рядом кресло и бесцеремонно усаживаясь напротив. – Среди претенденток есть кто-нибудь, кто мне подойдет?

Я помрачнела:

– Да. Две последние девушки, что стояли недалеко от входа.

– Уже неплохо, – с нескрываемым облегчением выдохнул моран. – Хотя я надеялся, что после первого отсева их останется больше.

– С остальными я ничего не поняла, – хмуро призналась, приставив свою буйную метлу к дивану. – Если насчет первых двух я абсолютно уверена, что они будут жить долго и счастливо, то у других четырех претенденток будущее вообще неопределенно, словно они – новорожденные младенцы и сами не знают, чего хотят, а оставшиеся… боюсь, они скоро умрут.

– Все пятеро? – насторожился повелитель.

– Да, – мрачно подтвердила я. – Над ними висит печать Смерти.

И вот тут моран неожиданно усмехнулся:

– Так это же замечательно!

Я уставилась на него с плохо скрываемым раздражением:

– Что значит замечательно?! По-вашему, смерть – это благо? Даже если дело касается ваших подданных?

– Нет, – снова усмехнулся владыка. – Просто ты неправильно поняла свою задачу. Мне не нужны невесты, которых ждет прекрасное светлое будущее – это не те девушки, которые могут составить мне пару. Насчет тех, у кого будущее неопределенно, тоже пока неясно, но со счетов их сбрасывать не станем. А вот те, кого отметила Смерть… неужели ты еще не догадалась?

Я вздрогнула.

– Смерть – это вы…

– А значит, те, кого она пометила, и есть мои настоящие невесты, – довольно кивнул моран. – Что ж, пятеро подходящих и четверо вероятных кандидаток – это очень хороший результат. Намного лучше, чем ожидалось. Нам будет из кого выбирать. Когда ты сможешь повторить процедуру?