А людей становилось все больше: белозубые рыбаки и простодушные собиратели фруктов, смуглые дети, важные торговцы с внушительными брюшками и их шумные жены… Казалось, все горожане в этот вечер покинули свои дома и высыпали на пляж.

Море решило сделать молодым подарок и вело себя тихо-мирно, предрекая им жизнь без споров и ссор.

Задрав голову, я взглянула наверх: на пологом склоне, словно картонные, громоздились разноцветные домики Кейптауна. Бесстрашно карабкались на холмы, нависали над пляжами, совсем не боясь высоты. Хотелось бы мне стать однажды такой же смелой и свободной!

Далеко в море показалась лодка с новоиспеченной парой. Плавно скользнула она в пролив между клыками морского дракона и совсем скоро причалила к берегу.

Издалека я плохо видела невесту, но после нашей встречи у Шахрийяра и так отлично помнила ее нежное личико. Статный плечистый жених носил аккуратную бороду на восточный манер и, по сравнению с хрупкой девичьей фигуркой, выглядел великаном.

Я медленно пошла вдоль берега, не очень-то стараясь отыскать Фиджан или других знакомых.

«Полюбит ли она его когда-нибудь? – проносились вопросы в моей голове. – Будет ли счастлива, сохранив свой крошечный, расшитый жемчугом и самоцветами мирок, где всегда найдется мягкая подушка и удобные туфельки? Или спустя несколько лет ей придется вычеркнуть из чувств и эту часть своей жизни, выплеснуть ее из чашки, оставив в памяти только черно-белую летопись дней?»

– Ежени! – Фиджан, сидящая у жаркого костра прямо на песке, помахала мне рукой.

Вокруг собрались молодые люди и девушки, были там и мечтатели. Некоторые из них играли на длинных деревянных дудочках, кое-кто перебирал струны изогнутых шамболин.

Я присела рядом, глядя на морскую гладь через обманчивое пламя.

– Как тебе свадьба? – раскрасневшись от вина, спросила подруга.

– Великолепно, – честно ответила я. – Мне бы хотелось выходить замуж в подобном месте.

– А я вообще не собираюсь становиться чьей-то женой, – внезапно огорошила нас Фиджан. – Считаю, глупо навсегда связывать себя с одним человеком.

– Почему? – возмутился кто-то.

– Здорово ведь, когда о тебе есть кому позаботиться…

Спор у нашего костра за минуту разгорелся не хуже пламени.

– А я с ней согласен, – тихо кивнул молодой мужчина в простых белых одеждах. – Нужно целиком посвятить себя познанию этого мира, и никто не должен мешать пробовать его на вкус.

– Верно, – согласилась Фиджан.

Глаза незнакомца были немного безумными, не терпящая иных мыслей решительность сквозила в каждом слове.

– В моей обители – Храме Наслаждений – мы верим, что предназначение человека в достижении счастья. Но счастье – зыбкая субстанция, длится оно не дольше минуты. Так что приходится снова и снова доставлять себе удовольствие, чтобы стать счастливым.

– Не каждое удовольствие приносят радость, – задумчиво сказала я. – И то, что нужно одному, не всегда осчастливит другого.

– Именно поэтому наша вера призывает попробовать все! – гордо ответствовал молодой миссионер.

Он казался таким категоричным и окрыленным, что я не стала спорить, просто слушала, устроившись на теплом песке.

– Не ограничивай себя людьми, местами, впечатлениями, тогда ты сможешь осознать этот мир. Брать не стыдясь – вот наше призвание!

Спустя минуту он уже проповедовал, зажигая в глазах людей огонек любопытства. Конечно, многие предпочли тут же отдаться вину, танцам и прочим удовольствиям, не ограничивая вечер возвышенными речами молодого священника. Но Фиджан была абсолютно очарована. Она забыла о праздничных кострах, крепких напитках и веселых плясках, ей стало безразлично, красив ли жених и отчего печальна невеста…

Моя преисполненная благоговейного трепета подруга внимала словам жреца Храма Наслаждений и примеряла их к своей душе.

А он все говорил: о вечной радости, которую мы обязаны испытывать, о любви ко всему и ни к кому, о благодати, что будет ниспослана берущим… И я вдруг явственно почувствовала, как она обретает нового бога.

Оставив подругу наедине с наслаждениями, я отправилась гулять по пляжу в одиночестве. У меня имелись свои мысли насчет божеств, щедро раздающих обещания счастья. Конечно, я нуждалась в любящем боге, но сердце не позволяло выбрать одного из готовых идолов, словно какую-то вещь в лавке. Оно подсказывало – все намного сложнее, искать истину каждому предстоит самостоятельно. Нам решать, ограничиться ли заманчивыми удовольствиями у самого подножия горы либо подниматься все выше, постепенно раскрывая глаза.

Я наслаждалась этой ночью: выпила кофе у докрасна раскаленной жаровни, прошла несколько кругов в веселом свадебном хороводе… А воздух становился все слаще, наполняясь тонкими переливами музыки, амбровым запахом горящих дров и цветочных гирлянд из шатра молодых. Море приглашало побродить в воде, поискать драгоценные ракушки, ощутить кожей юрких рыб, звездами сияющих в ночной воде…

Я незаметно проскользнула на каменистый пляж за набережной. Но не прошла и ста метров, как услышала голоса, яростно о чем-то спорящие.

– Я не верю, что ты разлюбила меня! – почти кричал молодой каменщик.

– Тише! – обеспокоенно оглядывалась юная невеста. – Я уже объяснила тебе, что произошло. Теперь отпусти меня.

Подол ее длинного свадебного платья стал бурым от песка и водорослей.

– Нет, пока не скажешь, что в твоем сердце не осталось страсти.

– Там пусто, я ничего к тебе не чувствую, – безжалостно прошипела девушка. – Чайный Вампир из Сада Желаний выпил мою любовь вместе с красными листьями. Так что оставь меня в покое!

Она вырвалась из рук юноши и пронеслась мимо меня, даже не заметив в темноте.

А бывший возлюбленный остался стоять посреди камней, ошеломленный, опустив голову. Руки его бессильно сжимались в кулаки.

– Этого не может быть, – в трансе повторял он. – Еще неделю назад ты спала на моем плече…

Несчастный каменщик уселся на берегу, подтянув колени к груди и обняв их. Я хотела подойти к нему, но не решалась отравлять утешением его благородное горе.

– Он виноват во всем, – вдруг сквозь зубы процедил юноша. – Этот монстр заставил тебя забыть обо мне, украл наше прошлое! За что и поплатится!

– Нет, погоди! – воскликнула я из темноты.

Но он не услышал меня. Сейчас даже сотня танцующих на песке пар не смогла бы до него достучаться. Словно ящерица, юноша взобрался на камни и в потемках начал карабкаться по извилистой тропинке, ведущей сквозь Виноградные ворота в Бахче-Ар.

***

Безмятежно покуривая кофеум, Шахрийяр сидел на ступенях своей беседки, когда у его лица в деревянную стену воткнулся маленький острый кинжал. Волнистая прядь волос змейкой упала на землю, и по щеке Чайного Вампира янтарем потекла кровь.