Максим стоял у окна упёршись руками в подоконник и тут правая рука, сама по себе резко вытянулась за спину, и кисть руки сама разжалась. Резко потеряв одну из опор державших навалившиеся на подоконник тело, Макса повело в переднюю правую сторону и он немного ударился головой в окно. А за спиной что-то упало.

— Что за чёрт? — не понял Максим сгибая и разгибая руку, а так же пальцы кисти — Судорога что ли?

Увидев перевёрнутую тумбочку рядом с кроватью он удивился ещё больше.

— А ты как упала?

Максим подошёл к тумбочке и стал ставить её на место, заодно наводя порядок. Когда он всё прибрал, его взор привлекла какая-то бумажка под кроватью, достав её, Максим увидел что это фотография родителей. Он медленно встал всматриваясь в фотографию и тут его осенило.

Кладбище:

… ушли из жизни любящие мать и отец …

Больница:

… за всё время общения со столькими людьми, спросив совета у такого большого количества народа, я даже ни разу не задумывался о том, что бы мне посоветовали … мама и … папа.

Церковь:

… хоть вы ему скажите … мама, папа.

— Да нет, … быть этого не может, … это же просто слова, … это простое совпадение — убеждал он мысленно сам себя.

Максим увёл взгляд в сторону.

— Ну если это просто слова, то почему у меня язык не поворачивается их произнести.

Максим положил фотографию на тумбочку и подошёл к подоконнику.

— Если предположить что первый и третий Кошмар случайно проявились после того как я упомянул о … "них", … — он осмотрелся по сторонам, посматривая на руки — … потому что я не могу никаким образом даже предположительно проверить теорию ключевых слов, то со вторым Кошмаром всё иначе. Мне известно что я, по возвращению из Кошмара, оказываюсь в том же положении в котором я в него вошёл. Этому свидетельствуют все три инцидента. Однако я помню как во втором Кошмаре перед попаданием в тот мир, я упомянул о ней и упал, наступив на развязанный шнурок, после я упомянул его, завязал шнурок и ад начался. Но по окончанию Кошмара я оказался в лежачем положении с развязанным шнурком, что говорит о том, что я попал в ту преисподнюю после того как упал и до того как завязал шнурок. Но прямо перед Кошмаром, я упомянул о них. Это у же не совпадение — размышлял Максим.

Подойдя к тумбочке, он взял фотографию с неё.

— Это означает, что ключом открывающим двери того тёмного мира, являются два самых дорогих мне человека — Макс медленно поднял голову, посмотрев в зеркало весящее над тумбочкой, в глаза своему отражению и сказал в слух — мама и папа.

Отражение в зеркале стало как-то деформировано искажаться, часть головы вздувалась, рука уменьшалась, нога увеличивалась и лишь спустя пару секунд Максим понял что дело не в отражении, а в самом зеркале. Оно стало деформироваться, в каких-то местах вздуваться, словно плавится, меняя форму. Макс начал светиться.

— Я в Кошмаре — с ужасом понял он.

Ринувшись к двери, он начал судорожно дёргать ручку стараясь быстрее открыть дверь. Но как назло дверь заклинила.

— Да что б тебя за ногу — ругался Максим.

Повернувшись обратно к зеркалу, понимая что стоять спиной к потенциальному врагу не самая лучшая стратегия, он почувствовал волну жара, который заполнил всю комнату. Максим увидел что зеркало уже расплавилось и его жидкая, да ещё и в добавок горящая форма лежала под каким-то коконом. Он рос, словно из стены, он имел прозрачное наружное покрытие, благодаря чему, можно было детально разглядеть его внутренности. Максим не отводя газ от этого «нечто», продолжал дёргать за ручку, в надежде что дверь за ним откроется.

Внутренности кокона были ярко жёлтого цвета и вдобавок горели, буквально. От самих же внутренностей, в коконе, распылялись маленькие ярко жёлтые, почти белые частицы, которые двигались внутри как в воде. По стене, во все стороны, от горящего шара, расходились множество извивающихся полос, общая масса которых напоминала человеческие вены. Основание, которым они касались стен, пола и потолка, было тёмно оранжевым, но их поверхность была прозрачной, через которую отлично было видно очерёдное движение чего-то ярко жёлтого. Данные «вены», подобно щупальцам осьминога быстро удлинялись и расширялись, постепенно заполняя всё помещение. Светящееся яйцо росло по секундам, маленьких частиц внутри кокона становилось всё больше и их движение становилось активнее, всё это стало напоминать бомбу с часовым механизмом. Помещение стало гореть, так как кокон становился очень горячим.

— Этого ещё не хватало.

Когда тёмно оранжевые вены стали укутывать дверь, тем самым окончательно блокируя через неё проход, Макс быстро понял что окно его последний шанс что бы выбраться из этой горящей ловушки, после чего ринулся и прыгнул в него, разбивая собою стекло.

Приземлившись на все четыре конечности у себя в саду Максим тут же быстро осмотрелся и убедившись в отсутствии тёмных тварей, выбежал за забор и побежал прочь от дома, по асфальтированной дороге.

— УБИЙЦА! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ЭТО ТВОИХ РУК ДЕЛО! ЧТОБ ТЫ СДОХ! ИХ КРОВЬ НА ТВОИХ РУКАХ! — доносились до Максима обвинения отовсюду.

К этому времени тьма уже сформировалась в окружающем мире, дождя и молний не было, но было прохладно, освещать себе дорогу Максим мог только собственным световым щитом. Пробежав квартал улицы частного сектора, где располагался их дом, Максим обернулся. Вдали он наблюдал как его горящий дом охватывает уже снаружи тёмно оранжевые светящиеся венозные щупальца того кокона. Картина очень напоминала вторжение инопланетной жизни на землю, и первое место которое они решили захватить, стал дом Оливеров.

— Что же это за чертовщина такая? — спросил шёпотом Максим, смотря на происходящее с его домом.

Присмотревшись повнимательней, он стал замечать что в разных местах наружной части его горящего дома, стали появляться ещё горящие коконы. Это стало напоминать стремительно разрастающийся рассадник этого странного