Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет. Звук был реальным. Он шел из внешнего мира.
Ты надел свою черную толстовку с капюшоном и старые кроссовки «Найк». Мама спала на диване в гостиной. Ты остановился в дверях. Во сне бледное лицо ее смягчилось, а морщинки беспокойства, обычно собиравшиеся на лбу, исчезли. Она была похожа на спящую принцессу или молодую безмятежную мать. У тебя к горлу подступил плотный комок печали, но ты проглотил его. На полу вокруг дивана валялись футболки, разложенные в бесформенные кучи «на выброс» и «на пожертвования». Рядом стоял пустой ящик комода, куда она начала складывать рубашки, которые оставляла себе, но далеко в этом не продвинулась, и опечаленная заминкой стопка сложенных футболок в ящике упала набок. Ты присел на корточки и начал потихоньку складывать их заново. Это не заняло у тебя много времени. Ты хорошо умеешь складывать одежду, и вскоре она выстроилась в ящике высокими ровными стопками.
Ты осмотрел результат своих трудов. «Так лучше?» – мысленно спросил ты у рубашек, но они не умеют читать мысли, поэтому ничего не ответили. Ты подозревал, что на самом деле им все равно, но, по крайней мере, ящик стал выглядеть красиво. Может быть, проснувшись, мама подумает, что рубашки сложились сами собой. А может, догадается, что это ты их сложил, и простит тебя за то, что ты опять ушел без спроса.
На улице гудение стало громче, словно пчелиный рой разгневался еще больше. Ты пошел по переулку в сторону звука. Дойдя до маленького парка и увидев заполонившее его людское море, ты, понял, что добрался до источника. Ты еще никогда не видел на этом островке леса столько людей – они бродили с гневными плакатами в руках вокруг палаток лагеря бездомных. По периметру вокруг парка стояли полицейские машины с мигалками, а неподалеку выстроился спецназ со щитами и оружием. Оружие хочет убивать, поэтому ты натянул капюшон и слился с толпой. Посреди парка ты заметил Джейка и других парней, одетых во все черное, и ты свернул в сторону, но тебя заметили собаки. Светлый кобель Райкер залаял, а потом Джейк поднял голову и тоже увидел тебя.
– Эй, Би-бой! – позвал он. – Сюда!
И тут же сзади появилась затянутая в черное рука и схватила тебя за шею, раздавливая твою голову в захвате и обдавая тебя сладким запахом марихуаны и искусственной кожи. Металлическая молния оцарапала тебе скулу. Ты царапался и извивался, пытаясь вырваться, но удушающий захват усилился, и знакомый голос прорычал тебе в ухо:
– Расслабься, Бенни-бой. Без обид, ладно? – Ты не видел, но знал, кто это. Ты кивнул, но ему этого было недостаточно.
– Точно? – повторил голос, теперь громче. – Скажи это вслух!
– Точно, – выдохнул ты, и рука расслабилась. Ты закашлялся и отстранился, а когда обернулся, увидел Фредди. На нем была лыжная маска[72], сдвинутая на лоб. Налитые кровью глаза вращались в глазницах, а в руках он держал бейсбольную биту.
– Вот это уже больше похоже на правду, – сказал он, хлопнув тебя по плечу, а затем обнял одной рукой. – Мы теперь приятели, верно? Прости и забудь. Главное – не психуй.
А когда толпа двинулась вперед, волной устремляясь к центру города, он вручил тебе биту.
70
О, нет, Бенни, нет.
Мы знали, что это произойдет, но разве мы не можем передумать? Вернуть ему биту и отмотать тебя назад по переулку в безопасное гнездо Аннабель, чтобы, проснувшись, ты почувствовал, что температуры у тебя нет, а ты хочешь есть? И вот ты спускаешься вниз, чтобы перекусить, и видишь, что твоя мама спит на диване. И пока ты складываешь рубашки, она просыпается, и она так благодарна и счастлива, что проливает несколько слезинок радости, а затем заказывает китайскую еду с доставкой, и как раз в тот момент, когда ты садишься поесть, ты слышишь шум у двери – а это твой папа, он вернулся с репетиции, и как раз к обеду! И он снимает шляпу, кладет свой кларнет на полку, а затем садится с вами за кухонный стол, и вы все поглощаете дим-самы, чау-фан и свинину му-шу[73], обязательно приберегая юэбины для нового поколения маленьких ворон. Разве мы не можем это сделать? Неужели уже слишком поздно?
Конечно, уже поздно. Пожалуйста, простите книге самонадеянную фантазию; мы забыли, что наши желания не могут нарушить ваш сюжет вашей действительности…
Аннабель действительно проснулась. Она работала всю ночь, отслеживая первую волну протестов, которые к утру были названы беспорядками. После утренних новостей она заснула, а теперь, проснувшись, обнаружила, что ее футболки аккуратно сложены и лежат стопочками по цветам, и это было похоже на волшебство, как будто один из эльфов Санты потрудился в ее ящике. Она встала с дивана, доковыляла до подножия лестницы и окликнула его:
– Бенни! Дорогой, спасибо тебе большое! Ящик очень красивый! Ты просто чудо! – Ответом ей было молчание. – Бенни?
Наверное, еще спит, с беспокойством подумала она. Все еще болеет, бедняжка. Нужно еще раз измерить ему температуру. Она начала подниматься по лестнице, а потом посмотрела на часы. Время было за полдень, и Бенни, должно быть, проголодался. Нужно приготовить ему на обед что-нибудь вкусненькое и отнести это наверх. Что-нибудь домашнее. Макароны с сыром? Она поковыляла на кухню, нашла на полке коробку с лапшой, а когда заглянула в холодильник, то увидела, что Бенни купил молоко. Она включила духовку и поставила кастрюлю с водой.
Час спустя макароны с сыром застыли на дне формы для запекания, но к тому времени Аннабель меньше всего волновал обед. Она стояла в дверях пустой спальни сына: его рюкзак висел на стуле, а школьные учебники были аккуратно сложены на столе. В ванной она обнаружила его мобильный телефон, подключенный к зарядному устройству рядом с раковиной. Она, прихрамывая, спустилась на кухню и, поколебавшись какое-то время, позвонила в школу.
– Да, Бенни у нас действительно отсутствует, – сообщила ей секретарша. – Электронные письма были отправлены. Разве вы их не получили?
– Да, конечно. Я просто… – Аннабель осеклась.
Она не знала, как закончить предложение. «Я просто надеялась, что каким-то чудом окажется, что он сидит в своем классе и изучает алгебру, что он в безопасности». Она быстро дала отбой, пока секретарша не спросила еще о
