Историческая перспектива была привлечена для обоснования принципов современной политической линии, но, разумеется, сами китайцы эпитафию Кюль-тегину к числу исторических сочинений не относили.

Для нас важно другое — наличие научно-исторической полемики в VIII в. и характер ее. Подход тюрков к собственной истории весьма отличен от китайского.

Второе интересное обстоятельство — это несоответствие трактовки возникновения тюрок в надписи и в китайских хрониках{1309}. Китайцы передают две мифические версии, согласно которым тюрки произошли от малолетнего царевича и волчицы. В надписи вместо мифа и сказки стоит глагол qylyn — делаться, быть сделанным{1310}.

Китайская эпитафия повторяет именно эту трактовку этногенеза, явно предпочитая ее старинным записям легенд. Теперь происхождение тюрок увязывается со страной Динлин, где «герои во множестве возникали»{1311}, т. е. осмысление явления становится примитивно-материалистическим, констатацией свойств местной природы. Можно думать, что в обоих случаях были зафиксированы тюркские представления, что дает основание констатировать у тюрок прогресс научной мысли. За 200 лет своей истории они, видимо, одолели перевал от мифического, образного мышления к историческому и рациональному.

Затем идет история Первого каганата, изложенная весьма поверхностно. Однако отмечен тюркский «лествичный» порядок престолонаследия: «После них стали каганами младшие их братья, а потом и их сыновья стали каганами». Дальше идет ламентация по поводу «непрямоты правителей и народа» и «прельщении» табгачей. Тюркский народ обвиняется в том, что «привел в расстройство свой эль и навлек гибель на кагана», в результате чего должен был 50 лет отдавать труды и силы табгачскому кагану. Табгачей в этом надпись не обвиняет, так как они враги и, следовательно, должны вредить, а раз так, то они поступают как должно и ни в чем не виноваты. Этим и заканчивается история Первого каганата.

Однако скудность исторических сведений в надписи нельзя рассматривать как общее невежество. Наряду с надписью, вероятно, существовали не найденные нами или утраченные тексты иного содержания. Ведь большая часть рунических текстов делалась на дереве и истлела{1312}.

История немыслима без хронологии. Переход от циклического времени к протяженному — это переход от примитива в историю. В VI в. тюрки еще не имели летоисчисления, «а замечали времена только по зелени травы»{1313}. В VIII в. у тюрок уже был принят «звериный цикл», т. е. каждый год носил имя зверя и через 12 лет повторялся. Такое исчисление времени существует и теперь у всех народов Средней и Восточной Азии. Происхождение звериного цикла — вопрос особый и пока не решенный. Можно только сказать, что он южного происхождения, так как среди зверей есть обезьяна. Принятие тюрками звериного цикла указывает на рост международных связей и заимствований.

Наряду с этим циклом существовала «живая хронология», например: «когда Кюль-тегину было 26 лет, мы предприняли поход на кыргызов»; или: «В этом сражении Кюль-тегин был 30 лет»; или: «когда на престоле сидел мой дядя-каган», и т. д. Можно предположить, что «живая хронология» была переходной формой от сезонного цикла (от весны до весны) к звериному циклу. До эры тюрки не додумались.

У тюрок была философия истории и даже различимы два ее направления. Воспитанный китайцами Тоньюкук — прагматик. Он полагает, что все сделал сам, так как он стремился к благу тюркского народа и хана. На первом месте Я — чистый волюнтаризм! Не исключен и религиозный момент: «Тенгри{1314} [небо, божество] дало мне знание»{1315}, но на земле Тоньюкук разбирается сам, это почти деизм. Вот тут-то и сказалось китайское воспитание, полученное Тоньюкуком. Почти такое же понимание механики исторического процесса мы видим в китайской надписи на фоне бессмысленной борьбы сил Инь и Ян. Тайцзун устраняет беспорядки и вводит просвещение; здесь принцип волюнтаризма выражен еще более четко.

Совсем иной подход у Йоллыг-тегина. Он теист. Когда тюрки шли к гибели, «Тенгри тюрков и священная Земля — Вода тюрков так сказали: «да не погибнет народ тюркский, народом пусть будет»»{1316}. Затем Тенгри руководит Ильтериш-ханом и возвышает его, дает силу его войску и обеспечивает победу над соседями. Тэнгри может не только миловать, но и давить сверху, и земля тогда разверзается, но благосклонность Тэнгри можно вымолить{1317}, и оно поможет, ибо «время, [т. е. судьбу], распределяет Тэнгри»{1318}. Законный хан мыслится как «Тэнгриподобный, в Тэнгри возникший тюркский мудрый каган»{1319}. Как видно, набожный человек был Йоллыг-тегин!

География. Географические познания голубых тюрок были гораздо шире ареала их воинственных набегов. На востоке кроме киданей, татабов (хи) и отуз-татар{1320} — древнемонгольских племен Маньчжурии — тюрки знали приамурский народ мукри{1321}.