– Ну и что? – удивилась Алина. – Женька поговорит. В чем проблема-то?

– Проблема в том, что госпожу Стаффанссон, скорее всего, будет интересовать тема кутриттера. Но поскольку война-то еще не кончилась, мы бы не хотели раскрывать имеющиеся у нас карты.

– Профессор, – поморщился второй пилот, – не юлите. Я сейчас не в том состоянии, чтобы понимать намеки. Что такого я должен сказать?

– Да ничего, – пожал плечами профессор. – Возникнет эта тема, скажи, что кутриттера не видел и, где он, не знаешь.

– А где он на самом деле? – наивно поинтересовалась Алина. – Я его точно не видела. А хотелось бы посмотреть.

– Мы отправили его… к нам, – замялся профессор. – Не буду скрывать, что тут вмешивается большая политика, и до тех пор, пока боевые действия не закончатся и не начнется процесс политического урегулирования, его местоположение раскрываться не будет.

Евгений потер виски.

– Владимир Филиппович, я не хотел бы говорить неправду. Как-то все это неприятно выглядит… Вообще все. Мы будто обезьяны, перессорившиеся из-за банана. Ей-богу, перед инопланетянами неудобно!

Профессор задумчиво пожевал губами, собираясь с мыслями.

– Не ерепенься, Женя. Помнишь, о чем мы с тобой говорили в Можайске? Есть два вида деятельности. Один, если так можно выразиться, направлен вовне, второй – внутрь. Ты все правильно сделал, не сомневайся. Просто вы, космонавты, привыкли ощущать себя авангардом цивилизации. Почти небожителями, чья миссия – представлять все человечество. И часто забываете о том, что там, за вашими спинами, идет жизнь во всей своей полноте. Миллиарды людей творят историю. Конечно, они об этом не думают. Они трудятся, любят, воюют друг с другом, создают что-то прекрасное, плетут интриги и заговоры, просто зашибают деньги, не размышляя о высоких материях. Это фундамент, на котором стоит человечество. И когда вы, космонавты, почти полубоги по нашим, земным, меркам, вступите на спутники Юпитера или пожмете протянутые Почтальонами клешни или щупальца, пожалуйста, помните, что люди, которых вы привыкли считать маленькими, не так уж малы. Фактически вы будете стоять на плечах гигантов. – Петров переменил позу, слегка развалился на стуле и развел руками, как бы призывая собеседника принять участие в дискуссии. – Ты просто внезапно оказался в несвойственной для тебя роли. Ты привык думать о себе лишь как о представителе человечества. Человеке – с большой буквы. А ты ведь не просто человек, ты русский человек. И интересы твоей страны, они так же важны сейчас, как и интересы всего человечества.

– Не очень-то веселый выбор, – покачал головой пилот, – между своей страной и человечеством.

– А ты просто помни, парень, – вмешался вдруг в разговор капитан Щеглов, – что Российский союз слишком большая и важная часть человечества, чтобы то, что невыгодно нашей стране, могло быть выгодно человечеству в целом. И все.

Мимо палатки с громким рычанием проехало что-то большое, внутри на секунду стало темнее, по брезенту ударили струи песка из-под гусениц или колес.

– А решать я должен прямо сейчас, Владимир Филиппович? – спросил пилот.

– Нет, – профессор покачал головой, – это как раз необязательно. Да и не изменится ничего от этого, по большому счету. Президент договорилась с Генеральным секретарем о том, что кутриттер в любом случае будет передан для изучения под эгиду ООН. Но свершится это только после окончания боевых действий. И до поры хорошо бы держать ООН в неведении, просто для того, чтобы на переговорах на нас не слишком давили.

– И долго? Держать, я имею в виду.

– Надеюсь, что нет. Я, наверное, больше всех вас хочу видеть, какую информацию содержит кутриттер. Как-никак четверть века этого ждал… Ну что, готов? Идем. И вы, госпожа Блинова, идите с нами. Вы тоже приняли во всем этом непосредственное участие.

Профессор бросил взгляд на забинтованную голову капитана и только усилием воли сохранил на лице невозмутимое выражение.

Дверь щелкнула и распахнулась. Аня спустила ноги с низкой лежанки, отложила в сторону толстый том в синей обложке и посмотрела на вошедшего.

Больше ее никто не допрашивал, но провести целых четыре дня взаперти, в крошечном боксе блока безопасности, где из удобств только санузел за плотной занавеской да низкий топчан, на котором можно целыми часами бессмысленно лежать, глядя в потолок, само по себе тяжело. Хорошо хоть читать разрешили. Аня из чувства противоречия потребовала себе «Работу диспетчерского пункта» и за эти дни осилила толстый учебник от корки до корки, хотя в том, допустят ли ее снова к диспетчерской работе, у нее имелись серьезные сомнения.

Вошел детектив второго класса Гомулка. На этот раз он был в форменном кителе, жидкие бесцветные волосы аккуратно уложены, в промороженных блеклых глазах Ане почудилось что-то вроде смущения.

Что, опять допрос?

– Анна Николаевна, – сказал детектив. – Комиссар приказал мне освободить вас.

Аня нашарила ботинки, обулась и молча прошла мимо полицейского. В коридоре обернулась.

– Поблагодарите от меня комиссара, детектив.

– Князева благодарите, – с видимым облегчением махнул рукой тот. – Он все эти дни у комиссара чуть ли не ночевал.

Анна не сразу сообразила, что Князев – это консул, представляющий на Луне интересы Российского союза.

Коридор блока безопасности выходил прямо в транспортную зону, находящуюся на самом глубоком уровне лунной базы. Аня на мгновение остановилась, решая, идти ли ей к «большим» или «малым» лифтам, ведущим на верхние уровни, как вдруг случайно подняла глаза и застыла, словно натолкнувшись на невидимую стену. Под самым потолком, напротив блока безопасности, висел большой экран. Обычно на таких экранах, в изобилии рассыпанных по коридорам, крутилась всякая служебная информация, но на этот раз кто-то вывел телепередачу с Земли. В левом нижнем углу экрана вращался полупрозрачный логотип информационного канала «Non-Stop News». Бегущая строка внизу экрана извещала о горячих новостях, уровнем выше крутились какие-то цифры вроде биржевых котировок, а на самом экране показывали Генерального секретаря ООН Аминахтун Карим Стаффанссон. Она выступала, стоя за полупрозрачной трибуной с эмблемой ООН, перед каким-то залом. Звук отсутствовал, и о чем идет речь, было неясно. Потом люди в зале зааплодировали, а камера немного развернулась, и стало видно, как на сцену поднимаются Евгений Родионов и (гляди-ка!) Алина. Он и она были в синей парадной форме, а на груди у них Аня разглядела по одинокой орденской планке цвета морской волны. Генеральный секретарь ООН пожала им руки, потом картинка сменилась чем-то совершенно посторонним.

В боксе блока безопасности терминал отсутствовал, и за эти дни Аня была совершенно оторвана от новостей, поэтому она некоторое время просто стояла, читая бегущую строку:

«В связи с потерей лунного парома «Валерий Быковский» Космический комитет ООН принял решение об ускорении работ по модернизации паромов «Юрий Гагарин» и «Герман Титов». – «Командующий русскими войсками в Туркмении генерал Коровин заявил о том, что сложившим оружие военнослужащим корпоративной группировки под Ашхабадом будет предоставлена возможность покинуть зону конфликта». – «Генеральный директор холдинга «Мангёндэ оверсиз» господин Ли Ён Су заявил о заинтересованности в участии в переговорах по мирному урегулированию в Туркмении». – «Генеральный секретарь ООН Стаффанссон и президент Российского союза Комиссарова в совместном заявлении гарантировали равноправный и свободный доступ к данным, содержащимся на найденном на Луне инопланетном информационном носителе».