А еще ужасно хотелось есть. И поэтому взгляд Любки то и дело обращался в сторону столовой.

– Мы должны спрятаться там, где нас никто не станет искать, – подумала она вслух. – Ты сможешь дойти туда?

Марин смерил взглядом расстояние:

– Может быть.

– Тогда, – Любка окинула взглядом окружающее пространство, наметила такой путь, чтобы было меньше шансов, что их заметят, – попробуем дойти.

Она поднялась первая, подала руку Марину Дару. Неприятно кольнула в сердце мысль о том, что этот худощавый жилистый юноша ни капли не похож на ее жениха. Ни ростом, ни сложением, ни чертами лица, ни даже такой мелочью, как цвет волос или глаз – тем, на что обычно обращают внимание остальные девушки. Во внешности Арчибальда фон Лютца ее раздражало все. Нет, парень не был уродом, но он был известен кое-кому именно как Арчибальд, слушатель Университета богословия и теологии. Им не докажешь факт переселения душ. А это значит, что их семье придется скрываться всю оставшуюся жизнь.

Семье? Ну да. Она ради семьи и пошла на преступление. И ради семьи будет, стиснув зубы, жить с телом убитого ею парня и душой погибшего жениха. В конце концов, она когда-то училась на некромантку. Ей не привыкать иметь дело со смертью и мертвецами.

– Что это там?

Марин внезапно остановился, выпрямился, высвобождаясь из-под ее руки. Любка оглянулась. Он смотрел на угол общежития.

– Что там происходит?

– Не обращай внимания. Это не наше дело. Нам надо…

– Там… ты что, не видишь? Там… он!

Сутулая фигура с тростью выделялась среди всех.

– Я его уничтожу! – Марин рванулся к ректору, но Любка повисла на его локте.

– Погоди! Подожди немного! Мы с ним расправимся, но позже!

– Когда?

– Скоро! Потерпи! Он от нас не уйдет. Я ждала мести двенадцать лет, можно подождать и еще несколько дней…

– Я не могу ждать даже несколько часов! Я и так слишком долго ждал. Хватит!

С этими словами Марин оттолкнул Любку и решительно направился в сторону группы преподавателей, изучавших распахнутое окно. На их глазах от группы отделился студент и со всех ног бросился в сторону главного входа в общежитие.

Он ворвался на первый этаж общежития, сразу попав в объятия однокурсников.

– Что случилось? Что происходит? Чего им всем надо? – посыпались вопросы.

– Потом, все потом, – отмахнулся Рихард. – Наш призрак взбесился, на своих кидается! Его надо нейтрализовать, пока не озверел окончательно!

Это заявление было встречено гулом возмущенных голосов.

– Мне нужен хороший топор или лом и парочка активированных амулетов. Оливер!

– Нет его, – сказал Радмир Крамер. – Он ушел.

– И Ханна с ним, – добавила Фиона.

– Бес! – выругался Рихард. – Ладно, будем действовать сами. Амулеты у кого-нибудь есть?

– Боевые?

– Нет, чтобы прыщи выводить! – рявкнул парень. Он уже увидел пожарный щит, на котором было закреплено ведро, багор и большой топор на длинной рукояти. Подскочил, содрал орудие со стены и потрусил по коридору.

– Куда? – несколько человек бросились за ним.

– Призрака выгонять!

Разбежавшись, Рихард с размаху саданул по двери топором:

– Выходи!

Изнутри раздался злобный вой.

– Ни фига себе! – студенты проворно отскочили в сторону. – Что это было?

– Я же говорю – призрак озверел, – Рихард примерился для второго удара. – На меня только что кинулся! Заложника взял, гад… Ну, я его сейчас…

Второй и третий удар обрушились на дверь. Замочная скважина и петли засветились голубоватым светом, и кто-то из парней присвистнул. Защита стояла действительно мощная, но вот на топор она рассчитана не была. Тяжелое лезвие раз за разом вгрызалось в дерево, наконец, застряв между створками. Рихард налег, выламывая, ему помогли, и замок наконец выскочил из пазов.

– Выходи, гад!

– Пригнись!

Парень машинально послушался. Над головой что-то просвистело. В комнате раздался грохот, на миг всех ослепила яркая вспышка.

– Готово.

Рихард быстро обернулся, встретился взглядом с пятикурсником, который вместе с ними некоторое время назад учил мэтра Анастасия хорошим манерам.

– Боевой. Против нечистой силы, – продемонстрировал будущий ведьмак разряженный амулет. – Можно заходить, но только быстро. У тебя минуты четыре.

– И одной хватит.

Отбросив топор, Рихард ногой выбил дверь и кинулся к бесчувственной девушке. Краем глаза он заметил в дальнем углу какую-то тень – нейтрализованного заклинанием призрака. Уже собравшись уходить, парень присмотрелся к его довольно четкому профилю.

– Фон Лютц?

Тень ничего не ответила.

Нужное место отыскалось за углом. Тут два забора смыкались в один – к территории Университета примыкал какой-то двор. Студенты прокрались за сараюшками, отыскали самый разрушенный участок стены и перебрались на ту сторону. Присели в зарослях, где Оливер тут же надергал первой попавшейся травы и стал плести из нее.

– Ты делаешь науз? – догадалась Ханна. Парень только бросил на нее косой взгляд. Губы его шевелились – он проговаривал заклинание, долженствующее обеспечить наузу магическую силу. Закончив с плетением – науз стал напоминать путанку непонятного вида и значения – он привязал его к нитке и, примерившись, забросил в траву подальше от себя.

– Будем ждать!

Ханна послушно кивнула головой. Она уже поняла, что собирался сделать Оливер и совершенно успокоилась.

Везде, куда ни глянь, кто-то живет – люди, звери, птицы, растения, духи. Даже там, где, казалось, невозможна жизнь, как, например, в жерле действующего вулкана, и то могут завестись существа, которым по нраву такая атмосфера – огневики, саламандры… Нет на свете места, где никто бы не жил. Другое дело, что не все жильцы спешат показаться на глаза соседям.

На территории Университета тоже жили, кроме слушателей, преподавателей, обитателей скотного двора и конюшни, а также мелких садовых птиц, и другие сущности. Большинство местных духов селились в строго определенной части – домовые духи в строениях, лесачки – в саду, овинники – возле хозяйственных построек. Они зорко следят за тем, чтобы их территория не загрязнялась. И сейчас один лесачок подкрадывался к разложенному на траве наузу с намерением выкинуть «мусор».

Но науз был не просто неуместной связкой травы – он был еще приманкой и ловушкой. Лесачок только дотронулся до него, как тут же прилип, и Оливер, дав ему подергаться, стал подтягивать добычу за ниточку.