– Ну что? Достукались? – Хозяин кабинета тяжеловоззрился на Скудина, однако начал вполголоса и издалека. – Допрыгались,доскакались, добили баклуши? Дозвонили мудями, похлестали себя ушами по щекам?Я тебя спрашиваю, подполковник! – Он вдруг хватил кулаком о стол, так чтоподскочил бюстик бронзового Феликса, а Кольцов с очкастым вздрогнули: видно,успели пережить соответствующую прелюдию. – Где ваша бдительность, чёртвас всех побери? Где поймистость, цепкость, интуиция, едрёна мать? Всё вам хаханьки!!!Бл…дища из УППНИРа[174] имеет весь ваш личный состав, а вы нисном ни духом!!! Рот фронт, да здравствует международная дружба! Совсем нюхпотеряли? Вот, полюбуйтесь! – Он поманил Скудина к столу и показалбольшое, красивое фото, только что выданное цветным принтером. – Ну что?Узнаёшь? Или ты её тоже только в голом виде запомнил?

На фотографии была запечатлена мисс Айрин. В белоснежнойпарадной форме американского лейтенанта-полковника. Такие уж у них там, заокеаном, воинские звания, дикие для нашего слуха. Мисс Айрин стояла на фонезвёздно-полосатого стяга и отдавала честь, светясь патриотической гордостью.Белый цвет был ей очень к лицу…

– Нравится? – Девятизвёздочный вырвал фото и началрасходиться по второму кругу, уже основательно и с далеко идущимипоследствиями. – А на Кушке тебе понравится? Командиром взвода?Лейтенантом? Младшим?

«Напугал ежа голой жопой…» – вполне искренне подумал Иван.Он, правда, предпочёл бы родное Заполярье, но и Кушкой его пронять было сложно.Кольцов попытался oтвлечь огонь на себя:

– Владимир Зеноныч… ну право же, с кем не бывает.

– Поговори у меня! – Девятизвёздочный побагровел изаорал уже не сдерживаясь, так, что болезненно сморщился президентов лик настене кабинета. – В Чечню поедешь!!! В Хасавюрт, в Урусмартан, такуюмать!!! К Шамилю Басаеву на шашлыки!!! И ты готовься… – тут он бросилвзгляд на фээсбэшника в кедах и страшно засопел, – заместителем к немупойдёшь. Вот уж пригодятся тапки-то белые…

«К Басаеву на шашлыки?.. Так я их жрать с ним не буду. Асамому на шампур… Они ж все с этих шашлыков передохнут, с кем будете воевать…»В кабинете вновь повисла тишина, и Скудин рискнул переглянуться с Кольцовым.Чувствовалось, что Девятизвёздочный выдохся, иссяк, изошел свирепымгенеральским ором и конкретно портить жизнь пока что не будет никому. Так оно ивышло. Закурив, Владимир Зенонович налил себе кофе, отхлебнул и, уставившись настол рявкнул по селектору:

– Пепельницу!

Дверь мгновенно открылась, и дежурный принялся вытряхиватьокурки в специальный парцелановый контейнер установленного образца. Ловкоопломбировал завинчивающуюся крышку, вытер пепельницу дезинфицирующим раствороми, пристукнув каблуками, исчез, только скрипнул паркет да щёлкнул язычок замка.А генерал всё пил свой кофе, и подчинённые молча замирали – страшно было местосие, место, где полковники хабарики подбирают…

– Работнички, за ногу вашу мать… – Генерал наконецпоставил чашку, закурил и совсем уж нехорошо, со зловещим ледяным спокойствием,воззрился на Ивана. – А тебе, подполковник, лично от меня большоеотцовское спасибо. – Голос его неподдельно дрогнул. – За Эдика моего,за сыночка. Вовек не забуду, до смерти, до гробовой доски…

Судя по генеральской интонации, на карьере Скудина можнобыло поставить крест. Большой, жирный и чёрный. «Да и провались. Ну вас всех кчёртовой бабушке…» Иван поймал себя на том, что уже прикидывает, какие выгодысулит ему безвременное расставание со славными рядами.

Девятизвёздочный между тем перевёл глаза на вытянувшегосяКольцова.

– Чтоб завтра к десяти ноль-ноль инициативный рапорт поискоренению недостатков был на моем столе. Иначе чьи-то погоны встанут раком. Аможет, и тот, на ком данные погоны надеты… – Он выразительно кивнул ибрезгливо, словно чистоплотный кот, мелко потряс кистью руки. – Всё!Свободны, товарищи засранцы, трижды мать вашу за ногу…

Он больше не орал. В его голосе чувствовалась толькобесконечная усталость и безутешная отцовская скорбь.

– Да, ситуёвина, – едва вышли из приемной, Кольцоввытащил «Винстон», протянул Скудину – Ах да, ты ж у нас бросил… Неужелидержишься ещё? Молодец… – Угостил очкастого в кедах, взглянул на часы,жадно закурил сам. – Ото! Второй час. Прошу, товарищи, ко мне, одинголовной мозг хорошо, а два спинных в придачу ещё лучше. Вся ночь впереди…

– Ответ отрицательный, – покачал головойфээсбэшник – Уже задействован по оперативной части до утра.

Протёр запотевшие очки и пропал, как бесплотный дух. Толькокеды уже в отдалении скрипнули на мраморе лестницы.

– Ну что ж, баба с возу, кобыле легче… – Кольцовпривёл Скудина к себе, приказал майору-адьютанту заварить чая с лимонником ипринялся живописать оперативную обстановку. Безрадостную, настораживающую ивесьма небезразличную для безопасности родины. Доступная блондиночка мисс Айринна деле оказалась матёрой шпионкой, резидентом-вербовщиком и международнойтеррористкой. Собственно, по национальности она была немкой. Ромуальдой фонТрауберг. Из старинной аристократической семьи…

«Фон Трауберг, – тотчас задумался Скудин. – Где япро него слышал?..» Сразу вспомнить не удалось, зато откуда-то всплыла фраза: большепохож на нациста, чем на учёного…

И точно. Выяснилось, что дедуля мисс Айрин служил в«Аненербе»[175] и имел чин штандартенфюрера СС. Внучка,белокурая красотка Ромуальда, приняла гражданство США, превратившись в миссАйрин. И вот эта-то американо-немецкая стерва подсунула Эдику, сыну генераланашей армии, шприц с культурой вируса Юбола Икс. А потом по дипломатическимканалам спустила ультиматум: вакцина в обмен на вполне определённую военнуютайну, связанную, как и следовало ждать, с разработками «Гипертеха». Срок наобдумывание неделя. За неделю кончится инкубационный период, и без противоядиямальчик обречён умирать медленно и мучительно, пока врачи будут старатьсяподдержать в нём жизнь – переливать кровь, пересаживать костный мозг, проводитьживодёрские сеансы химио– и радиотерапии… а его внутренние органы, не обращаяособого внимания на усилия медицинских светил, между тем будут неотвратимопревращаться в кровавое желе. У нас вакцины от Юболы Икс нет и в ближайшиепятнадцать лет не предвидится, не позволяет материальная база. Так что бедномуЭдику теперь прямая дорога в «Семёрку». Потому как Владимир Зеноновичединственного сына за стратегические секреты Родины выкупать не намерен.