И если тех всех людей не догадается господин или госпожа, сына или слугу, вернуть с дороги да переспросить, куда и с чем посланы и что наказано, то умный и знающий служка сам вернется да, вежливенько шапку сняв, у господина или госпожи разрешения испросив, все повторит, что приказано, – и если так, то хорошо.

Там же, куда пошлют к добрым людям, у ворот слегка постучаться и, как по двору идешь да спросят, по какому делу, лучше того не сказывать, а отвечать: «Не к тебе я послан, к кому я послан, с тем о том и говорить». А у сеней или у избы или у кельи ноги грязные вытереть, нос высморкать, да и прокашляться, да умело молитву сотворить, а коли аминя не отдадут – то и в другой и в третий раз молитву сотворить, подлиннее первой, и если ответа опять не дадут, то легонько постучаться и, как впустят, тогда уже в носу пальцем не ковырять, не кашлять, не сморкаться, вежливенько стоять и по сторонам не оглядываться и все, что наказано, выполнить, а об ином ни о чем не беседовать да поскорее к себе вернуться и тот ответ, с каким послан, передать господину.

А придется быть у кого в подворье или в келье, с господином или без господина, никакой вещи, ни хорошей, ни плохой, ни дорогой, ни дешевой, не трогать, не глядеть на них без разрешения, с места на место не перекладывать и ничего не выносить без дозволения, с собой прихватив; яства же и питья также не пробовать, какого не велено: но святотатство и чревоугодие, если кто-то на это дерзнет без благословения и без разрешения. Тому, кто так делает, – ни в чем нельзя верить, да и одного его никуда не пошлют, ибо в Евангелии сказано: «В малом был верен, над многими тебя поставлю». Если же что-то послано куда накрытым, или увязанным, или запечатанным, или завернутым, – того не трогать и не разглядывать, яств и питья, что посланы, не пробовать: как послано, так и снести, и только дома осмотреть, когда выдают, – цело ли и полным ли посылают, чтобы не было недоверия там, куда это несут».

Для предпринимателя во все времена важно найти не только высокопрофессионального, но и преданного и разумного сотрудника. Важно отличить льстивого карьериста от молчаливого, но усердного служащего, на котором держится все дело. Как это сделать? Формула решения этого вопроса известна издавна: «По плодам их узнаете их. Всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые» (Лк. 6:43). Так и «Домострой» советует приглядываться к конкретным делам работника, и не только к тому, как тот исполняет свои непосредственные профессиональные обязанности, но и к тому, что и как он делает сверх них:

«А какой служка бережлив и строго по наказу действует и в службе верно ходит без хитрости, на посмеяние не выдает и сам не украдет… кто хорошо, бережливо и бесхитростно служит, по наказу все исполняет, того пожаловать и привечать его добрым словом, едой и питьем одарить и всякую просьбу его исполнить, а чего без умысла, или недогадкой, или неразумением неловко натворил, или испортил что – и в том только словом поучить его перед всеми: и все бы того остерегались, ему же вину простить; но если в другой и в третий раз натворит чего или заленится – тогда, по вине и по делу смотря, поразмыслив, поучить и побить: была бы хорошему честь, плохому же – наказание, и всем – наука…»

Отдельная глава «Домостроя» посвящена отношениям владельца дела и, если говорить современным языком, руководителя филиала: как и когда проверять отчетность, кого и как поощрять или наказывать.

«А которые слуги в лавках торгуют и покупают для домашнего хозяйства все нужное и всякие припасы, с теми по вечерам и на покое во всякое воскресенье самому господину следует рассчитываться и в приходе и в расходе, и в купле и в продаже: с тем вечером, а с другим и в иной вечер. А кто бережлив, и с понятием, и радеет о своем деле, и если все у него находится в полном порядке, и хитрости в нем нет никакой, а прибыточек есть от него, – так того похвалить и одарить едой и питьем, и все его нужды исполнить, за добрую службу – забота, а иногда и одеждой своей пожаловать. А кто без умысла что натворит, или ленив, или опаздывает в лавку и долго спит, или кто за товаром не ходит к купцам, или иначе как небрежен и нерадив, – такого поучать и бранить и, по вине смотря, еще и штраф наложить; а за добрую службу за стол свой сажать, и от себя подавать, и жаловать, и от всего охранять их. А во всякой службе, и в домашнем хозяйстве, и в торговле, если кто ленив, и сонлив, и вороват, и пьянчужка, от поучений и битья не исправится, – такого от дела отставить и все за него переделать. А кто глуп, и груб, и вороват, и ленив, и ни на что не годится, ни поучений, ни ударов не воспринимает, – того, накормив, со двора прогнать: тогда и другие, на такого дурака глядя, не испортятся!»

Обратите внимание на то, как рассуждали наши предки в суровом XVI веке, при «грозном» царе Иване Васильевиче: даже того, кто глуп, груб, ленив и вороват, кто ни на что не годится и ничем не вразумляется – прогнать только после того, как накормишь! Как много в этой фразе подлинного гуманизма, о котором мы столь часто забываем сейчас, когда не только «вороватого и ленивого», но и хорошего работника за ненадобностью могут выгнать на улицу без копейки в кармане, незаконно удержав заработанные деньги.

В современной России 31 % взрослых граждан задумывается о том, чтобы начать свое дело, 11 % пытались, но не смогли сохранить бизнес в суровых штормах кризисного рынка и только 4 % смогли остаться самостоятельными хозяевами фирмы или магазина.

В чем тут дело? Почему получилось только у одного из 25 человек? Только ли тут дело в кризисе, чудовищных налогах и чиновничьем произволе? Или имеет значение и человеческий фактор? Ведь важно и то, насколько человек способен к бизнесу, насколько серьезно относится к своему делу и своему имуществу, готов ли перенимать положительный опыт и учитывать отрицательный? Готов ли предприниматель не только «вести дело» в общем, но и вникать во все мелочи? Или считает недостойным звания директора заниматься «всякой ерундой»?

Приведу такой пример. Во время одной из поездок в Германию я оказался в гостях у банкира. Его банк открывал небольшой филиал в деревушке под Франкфуртом-на-Майне, и он, собираясь посмотреть, как идут работы по подготовке помещения, пригласил меня съездить вместе с ним, «посмотреть простую немецкую деревню». Отделение банка располагалось в первом этаже частного двухэтажного старинного дома недалеко от католической Мариенкирхе (церкви Св. Марии), а хозяин дома, пожилой немец, подрядился провести в нем «евроремонт» своими силами. И он подработает, и банк сэкономит – всем хорошо. Мы с банкиром вошли в просторное помещение, где хозяин уже установил стойку для персонала и крепил внизу ее плинтус.

Каково же было мое удивление, когда банкир (второе лицо в банке!), вынул из кармана рулетку и, опустившись на колени, принялся измерять только что прибитый плинтус. А потом потребовал его заменить на более широкий: оказывается, такой узкий плинтус не защитит низ стойки от башмаков посетителей, придется чаще ее мыть, затрачивая больше усилий и, главное, больше моющих средств, что влетит с годами, банку в копеечку, вернее, в пфенниг (дело было еще до евро). Можно смеяться над такой немецкой расчетливостью, но суть не в этом, а в том, что директор банка не поленился и не постеснялся при наемном работнике и госте-иностранце ползать на коленях и мерить плинтуса. Многие ли из наших директоров и банкиров на такое способны?