— Видимо, он этого не знал, — жестко ответила я. — К тому же он хотел работы, а не подачек. Во всяком случае, сейчас он мертв. Давай заканчивать обед и собираться домой, пока сплетни не коснулись ушей Селии. Не нужно, чтобы она расстраивалась.

— Конечно нет. — И Гарри взглядом отыскал Селию.

Она стояла, держа на руках новорожденного ребенка, и улыбалась ему. Его мать была рядом и смотрела на них обоих. Ее взгляд был теплым, а не таким отчужденным, какие встречала я.

— К сожалению, мы не можем оставаться здесь долго, — громко объявил Гарри своим чистым тенорком. — Мы пришли, только чтобы пожелать вам счастья в этом году и хорошо повеселиться на том празднике, который, устраиваем для вас мы и доктор Пирс.

Он взял Селию под руку, и они пошли к карете. Я шла на шаг позади и чувствовала, как нас провожают враждебные взгляды. На минуту мне пришла в голову мысль: если сейчас Каллер или кто-нибудь другой нападет на нас, то я не могу быть уверена в своей безопасности. Но я тут же поспешила успокоить себя. Стояла середина зимы — самое тяжелое время, и те, кто работает на земле, устали от холода и темных дней. К тому же всех расстроила смерть Жиля — каждый бедный человек страшится попасть в приют или, того хуже, в богадельню. Придет весна, и жизнь станет легче. О Жиле все позабудут.

Оказавшись в карете, я наклонилась к окну, чтобы удостовериться, что праздник начинается и он будет таким же оживленным, как обычно. Дети, наевшись, станут играть, танцевать и веселиться, как бывает каждый год. Люди в Вайдекре не могут измениться так быстро и так непоправимо.

Когда мы подъехали к хорошенькому садику викария, там происходила настоящая свалка. Все дети ползали по столам, хватая пищу и запихивая ее в рот, их родители протискивались между ними, чтобы тоже схватить кусок и сунуть его в карман. Это был маленький бедлам, а не праздник. Из дверей мисс Грин и слуги с ужасом наблюдали эту сцену. В окне я увидела бледное лицо доктора Пирса, следящего за тем, как его прихожане толкаются, вырывая друг у друга куски булки и ветчины, и давятся ими. Те маленькие сладости, которые я прислала из дома, были сброшены на землю, на них никто и не смотрел, кроме самых маленьких детишек, ползающих под ногами и отыскивающих в земле конфеты. Наверху, над их головами, их отцы и матери, отчаянно отталкивая друг друга, хватали все подряд, будто они голодали.

— Поезжай! — резко велела я и ткнула кнутом в спину возницы.

Он с изумлением следил за этой потасовкой в самом сердце Вайдекра, но при моем сигнале опомнился, и тут же лошади вынесли нас на дорогу.

— Что случилось? — спросила Селия, она почти ничего не разглядела из-за того, что Гарри своим полным телом заслонил окно.

Я быстро наклонилась вперед, чтобы скрыть от нее эту ужасную картину.

— Грубые деревенские забавы, — быстро ответила я, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Дети немного расшалились.

Увидав мой яростный взгляд, Гарри пришел мне на помощь.

— О небо, что за шум они подняли. — Он попытался говорить спокойно.

Я откинулась на подушки и попробовала привести мысли в порядок. Мне даже не могло прийти в голову, что потеря этих случайных заработков скажется на жизни бедняков так тяжело и так быстро. Мало того что мы лишили людей заработков, но к тому же мы подали пример нашим соседям. Когда Вайдекр-холл нанимает низкооплачиваемых поденных рабочих, такая практика легко может распространиться на сотни миль вокруг. Хаверинг-холл уже давно использовал исключительно поденщиков и по самым низким расценкам, а теперь, когда Вайдекр стал практиковать то же самое, исчезал последний надежный источник заработков в Суссексе.

Ужасная смерть Жиля означала, что безумный старик не сумел приспособиться к этому миру. И он совершенно правильно понял, что, потеряв работу в Вайдекре, для него не останется ничего, кроме богадельни. Разумеется, его смерть не означала, что наши попытки вести рациональное и доходное хозяйство бессердечны. И уж угрызениями совести я не терзалась из-за этого старого дурака. Если бы это было так, меня саму следовало бы назвать сумасшедшей.

Все это я успела сказать себе, пока мы добирались до дому, и, когда Селия оставила нас в гостиной, чтобы привести детей к праздничному столу, я сумела успокоить Гарри.

— Мой бог, Беатрис, это было ужасно, — заговорил он, быстро налил шерри в два бокала, но прежде, чем передать мне мой, одним залпом осушил свой бокал. — Они вели себя как животные! Как дикари!

Я беззаботно пожала плечами.

— Оставь, Гарри! — сказала я. — Уж очень ты изнежен. Ну, немножко потолкались на рождественском обеде. Так, должно быть, случалось и раньше, просто мы не замечали этого. Раньше они успевали дождаться нашего отъезда.

— Я никогда прежде не видел такого! — твердо сказал Гарри. — И я уверен, что ты тоже, Беатрис. Это был какой-то бунт. Я не могу понять, что с ними случилось!

«Готова спорить, что ты и не поймешь, дурак», — подумала я и отхлебнула шерри.

— Они испуганы, — ровным голосом продолжала я. — Они испуганы тем, что лишились своего зимнего заработка. К тому же их расстроила смерть Жиля. Они боятся голода, но придет весна, и они увидят, что все не так уж плохо.

— Но они вели себя так, будто не ели по меньшей мере неделю! — возразил мне Гарри. — Беатрис, ты же видела их! Так не ведут себя те, кому не хватает денег. Они голодают!

— Ну а если даже и так? — Мой голос стал грубым, мне надоело оправдываться перед Гарри за последствия нашего общего выбора. — Ты хотел нанимать на работу поденщиков. Мы оба согласились, что невыгодно держать наших крестьян на постоянном заработке, независимо от того, работают они или нет. А ты думал, что они работают из любви к этой работе? Да, конечно, они голодны. Они не получают денег, они пытаются растянуть свои скудные сбережения до весны. Сейчас они надеются, что все еще будет по-прежнему, каждый парень сможет заработать хоть пенни в день на севе, а каждый мужчина будет занят на пахоте. Когда придет весна, они убедятся, что это не так! И тогда им придется обратиться в работный дом и принять те условия, которые им там предложат. Может, ты не хочешь продолжать то, что мы задумали? — Я говорила очень резко. — Сейчас мы экономим сотни фунтов в месяц и ведем хозяйство так, как тебе хотелось. А кто, по твоему мнению, станет платить за твои фантазии? Платить будут бедные, Гарри. Им не останется другого выхода. А если тебе не нравится смотреть на то, что ты сделал, можешь закрывать на все глаза, как Селия.

Я резко повернулась на каблуках и стала смотреть в камин. Я была готова разрыдаться. Непонимание Гарри того, что мы делаем, злило меня. Но я к тому же была взбешена тем, что оказалась в ловушке. Нам теперь уже не остановиться. В конце концов люди победнее уйдут из Вайдекра. Но более упрямые останутся здесь. И тогда, я полагаю, старики и дети начнут умирать. Жиль оказался первой жертвой по дороге к тому, чтобы сделать моего Ричарда наследником. Я одна видела перед собой этот долгий, медленный, полный страданий путь, который приведет моего сына к власти.