Остров Олдерни, Нормандские острова

Вирджиния шла вдоль берега, смотря, как волны с силой бьются о скалы. Какую мощь скрывает море! Хотелось бы и ей иметь столько силы и энергии. Брызги изредка долетали до нее, и она отходила подальше от воды. Ветер не стихал. Сегодня даже на душе было холодно, потому что этот день – день свадьбы Саида. Скорее всего, они с Дамирой уже поженились, провели обряд никаха. Теперь они муж и жена. От этих мыслей становилось тяжело, слезы застилали глаза. Видимо, такова ее участь – одиноко стоять на берегу маленького холодного острова и всю жизнь вспоминать дни, что согревали не только тело, но и душу.

Она смотрела вдаль на линию горизонта, туда, где море превращалось в небо, и машинально коснулась живота – словно цеплялась за ниточку жизни. Нет, она не будет одинока: надо потерпеть восемь месяцев, и ее жизнь снова наполнится смыслом.

До сих пор не верилось в то, что она беременна. Приступов тошноты или желания спать не испытывала. Только рассеянное внимание, но это и к лучшему: не даёт много думать и убиваться в слезах.

Убрав волосы в косу, чтобы они не мешали видеть ей узкую тропинку, слегка покрытую зеленой травой, Вирджиния пошла дальше по берегу. Дорожка была не вытоптана, а значит, по ней редко кто ходил. И это неудивительно: в такую промозглую погоду все сидят дома. Странно, что Крис выбрал это место, которое так отличается от теплой Испании. Вряд ли здесь можно выращивать виноград. Сильные ветра, да и зелени мало – только скалы и чарующий вид на горы. Солнце светит так же, как в Лондоне – не испепеляя своими лучами. Она поживет здесь какое-то время, а потом можно будет перебраться на остров побольше. Или в Англию – это совсем близко.

Окончательно продрогнув, Вирджиния направилась к дому. Открыв белую калитку, прошла внутрь двора, но ос- тановилась возле красных роз. Цветов было много, и запах, исходящий от них, заставил закрыть глаза, коснуться ближайшего цветка и глубже вдохнуть воздух. Вспомнился Бали – как Саид коснулся ее губ красным цветком, который сорвал для нее. Тот поцелуй, поначалу робкий, быстро перерос в жадный и страстный, и Вирджиния до сих пор помнила свои ощущения. Сейчас этот поцелуй вызывал лишь болезненные воспоминания – рыдания вот-вот вырвутся наружу. Но Вирджиния уже не могла сдерживаться: хотелось наконец наплакаться вдоволь, согнуться и кричать так, чтобы выплеснуть все свое горе. Рыдать так, чтобы больше никогда не хотелось плакать.

Она распахнула глаза и застыла, встречаясь взглядом с человеком, которого не ожидала увидеть больше никогда в своей жизни. Вскрикнула, шагнула назад и прижалась к стене, думая, что это шутка ее воображения.

– Мерхаба, хайяти.

Нет, Саид не был иллюзией – он приближался. А в ее голове была лишь одна мысль – бежать! Вирджиния рукой нащупала дверную ручку, но сил, чтобы ее повернуть, не было. Она попала в ловушку, зажатая с одной стороны холодной стеной дома и с другой – его руками. Саид коснулся ее, а она, смотря на него глазами, полными слез, постепенно теряла сознание…

Глава 34

Сознание медленно возвращалось к Вирджинии, но все плыло, словно в тумане. Она отчетливо слышала арабскую речь, которая убаюкивала ее, заставляя снова и снова погружаться в сон. Лежа на мягкой кровати, Вирджиния представила, что она в Дубае, в их с Саидом квартире на шестнадцатом этаже. Там, где постоянно чувствовался запах бахура и где слова часто лились на не родном ей языке…

От нежного шепота на арабском и легкого прикосновения к щеке Вирджиния открыла глаза. Где она и что произошло? Очень холодно. Не спасает даже одеяло. Нет, она не в их квартире в Дубае… Она на острове Олдерни, холодном и далеком. И одна, потому что беременна…

Вирджиния тут же схватилась за живот, пытаясь почувствовать хоть что-то, испугавшись, что могло произойти после того, как она потеряла сознание. Эти минуты стерлись из ее памяти.

– Хайяти.

Вирджиния повернула голову. Сердце тут же забилось сильнее. Саид! Он здесь! Он нашел ее! Но как?!

Не зная, чего от него ожидать, Вирджиния отодвинулась на кровати подальше. Сил, чтобы встать и убежать, не было. Саид нашел ее, чтобы вернуть в Дубай, узнал о ребенке… Она не сомневалась: он наверняка сделает все, чтобы забрать его у нее, ведь ребенок принадлежит ему по праву.

Вирджиния смотрела на Саида большими испуганными глазами. И тут она поняла, что тот сам находится в шоке от ее реакции.

– Вирджиния, – прошептал он, придвигаясь ближе, обнимая ее и прижимая к груди, – что с тобой?

Она стала другой – испуганной, кроткой, потерянной. Саид трижды выругался про себя на отца. Мухаммед запугал Вирджинию слишком сильно, но он по-прежнему не понимал почему. С отцом они так и не встретились: тот избегал его, не показывался на глаза. Возможно, придумывал новый способ разлучить их.

– Я люблю тебя, хайяти. – Саид заглянул в ее глаза, пытаясь хоть как-то привести ее в чувство. – Я здесь, я с тобой. Все кончено.

Она ничего не понимала: что кончено и для кого? Для него – возможно, но для нее – нет. Ее предали. И кто? Собственный брат! От осознания стало противно, глаза наполнились слезами. Сколько раз она запрещала себе плакать, стараясь быть сильной, но сейчас, при виде Саида, слезы сами лились по ее щекам. Она прикрыла глаза и тут же ощутила, что его пальцы стирают их, оставляя мокрые дорожки.

– Кристиан предал меня, – это единственное, что она могла сказать, и Саид снова крепко прижал ее к себе. Как когда-то прижимал отец, чтобы утешить.

– Нет, хайяти, он сделал лишь то, о чем я его просил. Это мой дом. Я купил его…

Он улыбнулся, вспомнив, сколько раз он говорил ей об острове, небольшом, с маленькой взлетно-посадочной полосой, с домом, где деревья усыпаны красными цветами. С белым забором. Все, как она хотела. Дом, который стал бы убежищем хоть на какое-то время. Дом, куда она придет, чтобы он всегда мог ее найти.

Слегка отстранившись от Саида, Вирджиния постаралась взять себя в руки. Она по-прежнему мало что понимала.