«Ничего не скажешь, тут есть над чем поразмыслить, – думала чародейка. – Он ведет себя разумнее многих, более зрелых магов. Не боится запятнать свое имя кровью, прекрасно понимая, что за это его может ожидать в будущем. Наверное, с большой натяжкой можно признать, что он ужасен и справедлив. Но если присмотреться внимательней, то видишь душу ребенка. Вряд ли остальные это замечают, кроме разве что, одного человека…»

– Раз уж ты прямо рассказал о себе, отвечая на мои вопросы, я тоже считаю должной кое-что сказать. Это касается моих родителей, – добавила она.

Реннет бросил на нее короткий взгляд, но промолчал. Следующие за ними трое всадников не могли услышать их беседы, находясь достаточно далеко. Никто из них не знал в точности, куда и зачем они едут, так как юноша обещал сохранить в тайне причину, по которой он решил свернуть с маршрута.

– Они не маги – мои родители. И для отца с матерью стала полной неожиданностью новость о том, что их дочь владеет магическими способностями. На тот момент мне было всего двенадцать лет, многое казалось непонятным и сложным. – Резким взмахом ладони, она отправила собранные в хвост светло-золотистые волосы за спину и гордо выпрямилась в седле. – Они не смирились с произошедшим и заперли меня дома, пытаясь сохранить все в тайне от соседей, а потом вовсе увезли в глухую деревушку. Родители были уверены, что делают мне лучше.

– Но не получилось, верно? – спросил юноша. – Говорят, даже если не учить заклинания, магия сама начинает воздействовать на окружающее. Бывали случаи, обернувшиеся настоящей трагедией. Но даже так, люди не желают мириться с уготованной судьбой. И именно это меня восхищает в людях больше всего!

Кассандра согласно кивнула и продолжила:

– Если бы я хоть один год обучалась у какого-нибудь мага, то смогла бы до конца жизни держать в узде силу. Они же не хотели иметь ничего общего с магией. В итоге, однажды наш дом просто ушел под землю, провалившись в глубокую яму. К счастью, ничего кроме жилья тогда не пострадало, а местные предположили, что обрушение верхних слоев почвы произошло из-за сильных течений подземных грунтовых вод. Лишь мои родители сразу догадались, в чем дело. Я прекрасно запомнила страх в их глазах, когда они смотрели на меня…

В душе Реннет был тронут услышанным. Да, он был эгоистом, однако это не значило, что другие его совершенно не волновали. Говорить что-либо он не стал, прекрасно понимая, что не имеет права на подобное.

– Скоро я убежала из дому и подалась в город, чтобы вступить в клан боевых магов Империи. Два раза меня отказывались принимать, даже пытались взять под арест, пока не натворила чего-нибудь. Пришлось бежать из города в город, пока не нашлись те, кто не побоялся взять меня в обучение. Когда стала учеником, мне стукнуло восемнадцать лет. Ты и сам должен понимать, как ко мне относились в клане.

«Да уж, – думал Реннет, – повезло, что меня вовремя заметил Мастер Киос, хотя все равно не вижу ничего хорошего в том, что пришлось выбирать из предложенных ими путей. И у восемнадцатилетней девушки не было иного выбора, кроме как стать именно боевым магом. Ремесленники никогда не станут бесплатно обучать кого-то магии, а самому нет смысла даже пытаться. Книги заклинаний не лежат на прилавке в общем доступе. Кассандре было еще тяжелее жить и учиться не среди сверстников, а детей двенадцати-тринадцати лет».

– В общем, несмотря на то, что это были самые ужасные дни в моей жизни, магия подчинилась моей воле, подарив силу и возможности. Не будь всего, что случилось в прошлом, вряд ли стала бы настолько сильной, как есть сейчас. Впрочем, сам знаешь обо всем, не так ли? Ты знал, еще перед тем как пригласить меня в отряд Гончих.

Да, юноше и правда многое было известно. Все-таки, Кассандра была единственной боевой чародейкой, получившей полную свободу от обязательств по отношению к ордену. До нынешнего времени еще никому не удавалось уйти из светлых, не запятнав себя позором ренегатства. Реннет предполагал, что свою непреодолимую защитную магию, сравнимую чуть ли не с силой дракона, она обрела, именно из-за желания защитится от всех и вся вокруг. Часто магия впитывала в себя чувства, желания, мечты и страхи мага, облекаясь в необычные формы и способности. Примером тому же служил Призрак, со своей неспособностью к магическим атакам. Разумеется, с годами человек меняется, однако след прошлого навсегда останется запечатленным в магии. Когда Реннет собирал Гончих, старался искать такие же темные души, как и он сам. Зачем ему это понадобилось? Честно говоря, с этим юноша пока не совсем разобрался.

– Теперь ты знаешь, что слухи обо мне не лгут, – усмехнулась Кассандра, стараясь казаться бесстрастной. – За все четырнадцать лет я виделась с родителями лишь дважды и встречи эти нельзя назвать любезными. Они не простили мне моего решения, а я не простила их за то, что хотели заставить меня жить, следуя их взглядам. Тем не менее, я всегда знала, где они сейчас и все ли с ними в порядке. Не понимаю даже, почему сейчас бросаюсь сломя голову туда, хотя должно быть все равно, – в ее голосе послышались горечь и ирония.

– И за эти четырнадцать лет так и не смогла обрести близких людей? В Гончие не согласились бы вступить те, у кого есть дорогие сердцу, – мрачно подытожил Реннет. Будучи не силен в отношениях, он не смог подобрать подходящих слов, которые нужно говорить в такие моменты.

Кассандра неожиданно язвительно улыбнулась и ответила:

– Погоди-постой, мальчишка! Я не соглашалась изливать тебе душу, а рассказала лишь то, что посчитала необходимым. О личных делах я поговорю с кем-нибудь, кто повзрослее тебя.

Это была явная насмешка с ее стороны, чтобы спровоцировать юношу, однако тот просто пожал плечами. У него не было ровным счетом никакого желания развивать тему. Все что нужно он понял. Понял, что не ошибся в выборе еще одного Гончего, еще одной темной души.

В Харсоре вот уже несколько дней не слышалось самого обыкновенного городского шума, в том числе людских голосов и веселых криков ребятишек. На улицах было пустынно, а гнетущая тишина прерывалась лишь редкими взрывами и звоном стали на окаринах. Город пребывал в осадном положении.

А все началось с прибытия боевых магов Светлого Ордена, объявивших о введении военного положения. Иными словами, местных жителей ожидали надзор со стороны магов, комендантское время и внеочередные сборы налогов. Причем последние увеличились многократно. В настоящее время, когда торговля сильно упала в связи с начавшейся прошлой осенью Войной, большинство работающих на угольных шахтах горожан переживали далеко не лучшие дни. Их заработок резко сократился, а новые налоги вовсе оставляли без средств к существованию. Проблем прибавили и внезапно ударившие холода, угрожающие погубить весь урожай фермеров.

Правитель Харсора обеспокоился сложившейся ситуацией и обратился к магам смягчить требования до приемлемых условий. Однако его не стали слушать, и более того, арестовали и сослали в Азранн. Свои действия, какими жестокими или идиотскими они не выглядели, маги оправдывали войной с темными.

На границах Империи постоянно велись сражения, всегда не хватало продовольствия, снаряжения и рабочих рук для возведения укреплений. Сами же боевые маги не желали тратить заклинания и силы на подобные вещи, предпочитая взваливать все на тех, кто не смог вовремя заплатить налоги. По закону, подписанному между Орденом и Императором в прошлые десятилетия, маги имели полномочия к подобным действиям, если город признавался оборонным рубежом или приграничной зоной сражений.