– Я спасаю метро и всех его жителей! И хватит об этом! А что касается твоей так называемой дочери, то она ничего не почувствует. Когда я нажму эту кнопку, – Стратег продемонстрировал пульт с нажимным рычагом, похожим на спусковой крючок, – она просто превратится в пар.

– Ты этого не сделаешь, иначе я вырву тебе сердце.

Это не было пустой угрозой. Гончая и сама поверила в свои слова. А Стратег нет. Он просто отмахнулся от нее.

– Обойдемся без мелодраматизма. Тем более у нас есть настоящий специалист по части удаления внутренностей, у которого на тебя большие планы.

– Это точно, – подтвердил Палач, из-под его противогазной маски донесся довольный смешок, и схватил своей широкой лапищей Гончую за подбородок.

Она вырвалась и попыталась цапнуть его зубами, но он успел отдернуть руку. Зато от удара в пах защититься не сумел. Никто не потрудился связать Гончей ноги, и она этим воспользовалась.

Палач хрюкнул, точь-в-точь как недовольный боров, и на время позабыл о ней. Его старания глубоко дышать, чтобы уменьшить пронзившую тело боль, ни к чему не привели – в противогазе это оказалось невозможно, и Палач сорвал резиновую маску. Мясистое лицо покраснело от боли и гнева, а короткие жесткие волосы, которые помнила Гончая, слиплись от пота.

– Сейчас я тебя буду резать, – захрипел Палач и схватился за нож.

Гончую бросило в жар, но не от страха. Вернее, не от страха за себя.

«Прости меня, Майка», – мысленно прошептала она, готовясь к последней в своей жизни схватке. Почувствовав неладное, телохранители Стратега подались в стороны, хотя и не отпустили ее связанные руки. В этот момент из угла кабины донесся чей-то взволнованный, но решительный голос:

– Отпустите ее и освободите девочку!

Доктор? Гончая не поверила своим глазам. Док, отказавшийся от предложенного ему пистолета, сейчас держал в руках двуствольный обрез, который Гончая отдала Майке, а та оставила на инструментальном ящике, возле Шерифа. Хотя у дока дрожали руки, отчего ружейные стволы выписывали в воздухе замысловатые зигзаги, нацеливаясь то на одного, то на другого из обернувшихся к нему людей, включая Гончую, она поняла, что он готов нажать на спуск.

Через секунду это поняли и остальные.

Телохранители Стратега попятились назад, увлекая за собой Гончую. Палач спрятал нож за спину и начал обходить доктора сбоку. Глухой одноглазый подрывник вообще застыл на месте. И только один Стратег бесстрашно вышел вперед.

– Что за глупости? – спросил он. – Вы же недолюбливаете Валькирию. Или после общения с ее приемной дочерью у вас поехала крыша?

– Освободите девочку или я выстрелю, – повторил доктор. Он уже успокоился, и руки сразу перестали дрожать.

– Да вы настоящий герой, док. Браво! – заметил Стратег. Он почему-то совершенно не боялся, хотя обрез был направлен ему в грудь, а с полутора метров, разделяющих Стратега и доктора, невозможно было промахнуться. – Я обязательно скажу об этом фюреру, когда его увижу.

– Я не шучу.

– Какие же могут быть шутки при такой самоотверженности? – усмехнулся Стратег.

Он откровенно издевался над доктором, но Гончей было не до анализа его поведения. Когда телохранители Стратега отвлеклись на нового противника, у нее появился, возможно, последний шанс освободиться, и Гончая не собиралась упускать его. Нужно было только ослабить намотанные на запястья провода. Когда ее связывали, проводов не пожалели (неудивительно, у одноглазого их целый ящик), однако узлы на проводах затягиваются хуже, чем на веревках, а те, кто их вязал, про это, похоже, забыли.

Гончая пошевелила запястьями, сдвигая вверх рукава комбинезона. Путы сразу стали свободнее. Только бы успеть. Вместе со Стратегом и его подручными она продолжала следить за доктором, а руки за спиной делали свое дело. Гончая даже вспотела от напряжения, от выступившего на лице пота защипало глаза, но такие мелочи не могли ее остановить.

Противостояние доктора и Стратега тем временем неумолимо приближалось к развязке. Незаметно подкравшийся к доктору Палач выбросил перед собой руку и схватился за обрез. В тот же миг Гончая услышала щелчок ружейного бойка. Только щелчок! Без выстрела. Док сейчас же спустил и второй курок, но боек вновь щелкнул вхолостую.

Гончая вспомнила, как удивилась щедрости Стратега, когда он приказал одному из телохранителей отдать ей свой автомат, кстати, автомат отобрали, когда она вернулась из башни, но у нее остался дробовик Шерифа. А ничего удивительного в поступке Стратега на самом деле не было. Он с самого начала знал, что обрез не выстрелит, потому что это по его приказу Палач выдал ей испорченное оружие или разряженные патроны.

В отличие от нее док еще ничего не понял и продолжал жать на спусковые крючки. Палачу это надоело, и он дернул обрез на себя, чтобы вырвать его из рук доктора. Но не вырвал. Так и не выпустивший оружие док повалился вперед и напоролся грудью на нож в руке Палача.

– Зачем? А если потребуется медицинская помощь? – воскликнул Стратег и бросился к соскользнувшему на пол доктору. – Эй, док, как вы?

Но смертельно раненный человек смотрел только на Гончую. Он что-то прошептал. Женщина разобрала только слово «сама». Стратег понял и того меньше.

– Что он сказал? – спросил он и не к месту добавил: – Уф, как же здесь жарко.

Гончая не стала дожидаться, когда ему ответят. Тем более что Палач с одноглазым подрывником, Стратег и оба его телохранителя уставились на умирающего. Резким движением она выдернула правую руку из проволочной петли. В следующее мгновение охранник слева вскрикнул от боли и выпустил ее руки. Второй оказался не столь расторопен и поплатился за это.

Пока Гончая валялась без сознания, подручные Стратега отняли у нее дробовик и выгребли все патроны из карманов. Но она предполагала подобное, поэтому не стала прятать в кармане шило, которое выломала из перочинного ножа одноглазого, а засунула в манжету своей рубашки. На то, чтобы выхватить припрятанное в рукаве шило, Гончей потребовалось меньше секунды. Первым делом она проткнула шилом ладонь охранника, а когда тот с криком отшатнулся от нее, вогнала стальной стержень в горло следующего.

Не тратя времени на то, чтобы вытащить шило из раны, Гончая развернулась к ближайшей двери. Но Палач уже летел к ней. Он начал двигаться еще до того, как она вырвалась из рук охранников. Чтобы распахнуть дверь кабины и вывалиться наружу, требовались не секунды – мгновения. Но в распоряжении Гончей не было даже их. Сейчас бросившийся наперерез Палач собьет ее с ног, а потом навалятся и все остальные.

И тут произошло невозможное, чего она, тем более предвкушающий скорую расправу Палач, никак не могли ожидать. Лежащая на инструментальном ящике нога Шерифа соскользнула вниз и оказалась на пути Палача. Гончей даже показалось, что Шериф сделал это осознанно, чего, конечно, не могло быть. Но что бы ни произошло на самом деле, Палач споткнулся о выставленную Шерифом ногу и плашмя грохнулся на пол, попутно приложившись лбом об стенку кабины.