Но всё это было лишь наваждением.

— Поспи немного, — похлопал его по плечу имперец, — солнце зайдет через несколько часов, а до этого времени ничего интересного ты точно не пропустишь.

— Сна ни в одном глазу, — соврал Сарен. На самом деле, единственным, что удерживало его от того, чтобы погрузиться в мир грёз, было нежелание эти самые грёзы видеть. От одной только мысли об этом в груди у него неприятно заныло. Словно там, между душой и телом, у него застрял взявшийся невесть откуда стеклянный осколок. Недостаточно большой, чтобы убить спайранца, но достаточно, чтобы причинять ему беспокойство всякий раз как…

«Как что?» — задал он себе вопрос. Рука машинально скользнула в карман и пальцы нащупали стёклышко Ваймса. Наёмник тяжело вздохнул.

«…каждый раз как всё».

— Тогда закрой глаза и попроси у Короля-во-Снах покоя. Тут, главное, не переборщить, — предостерегающе произнёс Сариф.

— Вот как? — спайранец тихо усмехнулся, — и чем же это чревато?

— В некоторых верованиях смерть принято считать «вечным сном», — пояснил имперец, — беззвёздной ночью, навеки лишённой радости рассвета.

— Да уж… не о таком покое я мечтаю, это точно, — Сарен никогда не отличался пугливостью, но после такого количества смертей шутить на эту тему уже попросту не хотелось.

— Ну, а этот твой «Король-во-Снах»? Он откуда взялся? — наёмник решил сменить тему.

— Всё оттуда же, — Сариф улыбнулся, а его лицо снова приняло то загадочно-мечтательное выражение, что и раньше, — из верований. Занятная фигура, по-правде говоря. Он попадался мне у самых разных народов и рас. Я находил упоминания о нём в покрытых пылью скрижалях, оставшихся от сгинувшей цивилизации. Слушал рассказы о нём от совсем уж не суеверных и далёких от религии масори. Где-то он король, где-то узник, а ещё где-то — и само воплощение мира грёз.

— Сариф, а можешь ты рассказать о чём-нибудь более умиротворяющем? — наигранно взмолился наёмник.

Имперец громко фыркнул, чем разбудил задремавшего Квара. Масори как раз уже начинал снова скатываться в очаг и пробуждение его было как нельзя кстати.

— Бутылка масорийского спирта — вот самая умиротворяющая история из всех, что я знаю, — упомянутый сосуд словно сам по себе возник у Сарифа в руках.

— Лечить душу алкоголем? — предложенное решение явно не вызвало у Сарена бурного восторга, — знаешь, попробую-ка я лучше обратиться к этому твоему «Барону-среди-Грёз» или как там его…

Сариф лишь развёл руками. Затем откупорил бутылку и принял знатную дозу «умиротворения» на грудь. И не в чем было его упрекнуть. Путь к покою, как-никак, он у каждого свой.

* * *

К истории про «Короля-во-Снах» Сарен отнёсся со снисходительным пренебрежением. В жизни его счёт на подобные байки уже наверняка перевалил за десятки, если не сотни. И если бы спайранец воспринимал даже малую долю всего услышанного всерьёз, то наверняка бы рухнул, не выдержав груза противоречащих друг дружке суеверий. Однако совсем игнорировать их тоже было нельзя — всё таки среди таких легенд нет-нет, да и попадались самые настоящие шедевры народного фольклора. Впрочем, упомянутый Сарифом властитель снов едва ли относился к числу подобных. Хотя, может быть в этом виноват был именно рассказчик, а отнюдь не вымышленный персонаж.

Совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, Сарен всё же обратился к этому странному «божеству» за спокойным сном. Ответил ли тот на полный скептицизма призыв, или же спайранец просто настолько вымотался, что уже вовсе не мог видеть сны, — этого ему было знать не дано. Зато вот несколько часов абсолютного умиротворения, которое не нарушало ни завывание ледяного ветра над головой, ни происходящее в Озере Туманов, принадлежали Сарену безраздельно.

Он и сам не заметил, как провалился в сон. С той же неожиданностью из него он и выпал. Что примечательно — в буквальном смысле: наёмник завалился на бок, уткнулся щекой в холодную снежную стену и оттого проснулся. Сладко зевая и потягиваясь, он обвёл взглядом их временный лагерь. Снега прибавилось. Он припорошил их одежду и вещи. На одной из стен уже собралась приличных размеров снежная шапка. Она угрожающе нависала над головой у ни о чём не подозревающего Квара, готовая в любую секунду сорваться вниз. Сам масори разжёг второй очаг и теперь сидел чуть поодаль от них. Над новым пламенем всё так же булькал котелок. Вот только едой почему-то не пахло.

«Странно… что ты там такое варишь?»

Мгновение спустя наёмник получил ответ на свой вопрос. Квар подкидывал в раскалённый на открытом огне котелок осколки бекзалитовых оков. Сами они валялись рядом, расколотые на острые куски разных форм и размеров. Те, что поменьше, сразу отправлялись в котелок, а на крупные масори обрушивал лежавший тут же большой плоский камень. Бекзалит крошился, оставляя после себя горстки мелкой металлической пыли.

«Теперь понятно, для чего Сариф тащил их с собой из подземелья Ронденгарца. Знать бы ещё, зачем ему всё это».

Спайранец поднял голову. В чистом ночном небе сияли звёзды. Здесь, на вершине, ничто не соперничало с ними в яркости. Бесчисленное множество мелких бриллиантов небрежно рассыпалось по чёрному бархату небосвода. Как же они были прекрасны!

Сарен поднялся на ноги и набрал полные лёгкие воздуха. Свежий и морозный, он отлично пробуждал ото сна. Сознание плавно возвращалось на своё место. Наёмник понял, что впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему отдохнувшим и даже умиротворённым.

«Чему удивляешься? Сам же об этом и просил» — подстегнул его внутренний голос. Спайранец улыбнулся.

Имперец всё так же сидел, откинувшись назад и закинув руки за голову. Взор его был устремлён вверх. Казалось бы, он даже и не заметил как проснулся наёмник.

— Ночь сладка, — произнёс Сариф с нескрываемым наслаждением, — я готов смаковать её часами, пока восход золотого диска над горизонтом не разлучит нас.

— Так что же мешает? — спросил наёмник.

Сариф оторвал голову от снежной стены и внимательно посмотрел на него.

— Пойдём, — он поднялся на ноги и жестом позвал следовать за ним. Они обогнули Квара с его котелком расплавленного бекзалита и встали у самого края выступа. Сорваться отсюда не составило бы особого труда и без посторонней помощи, а уж с ней так и вообще было проще простого. Имперец медленно обвёл рукой открывшуюся им панораму.

Озеро Туманов — вершина магической и инженерной мысли Империи. Город, что сиял ярче всех звёзд на небосводе. Теперь он напоминал скорее мрачное надгробие, причём над собственной же могилой. Новый Ронденгарц — все те многочисленные пристройки, которыми центральная башня успела обрасти за почти тысячу лет своего существования, — сейчас лежали грудой несуразных обломков. Золотой Стол больше не переливался в чарующем огне своих бесконечных вывесок. Его роскошные улицы накрыл серый саван пыли. Платформы подъёмников застыли на полпути между уровнями города. Исполинские механизмы, приводившие их движение, теперь покосились в разные стороны и было ясно, что они уже никогда не придут в движение.