Именно этого достигли в своем развитии Досточтимые Матроны.

Власть во имя власти… аристократия с вывихнутой генеалогией.

Кто были те люди, которых он видел? Они были достаточно сильны, чтобы устранить Досточтимых Матрон. Он знал это из данных своей проекции.

Айдахо потерял покой от этих мыслей. Досточтимые Матроны в качестве беглецов! Варварски жестокие, но невежественные и не знающие судьбы всех разбойных племен, начиная с времен, гораздо более ранних, нежели эпоха вандалов. Ими двигала, наряду с другими силами, необычайная жадность. «Взять римское золото!» Все сомнения были изгнаны из их сознания. Это было отупляющее, агрессивное невежество, которое уступило место интеллекту только тогда, когда в варварское сознание проникли элементы культуры покоренных интеллектуалов.

Внезапно он понял, чего добивается Одраде.

Боже, как хрупок ее план!

Он прижал ладони к глазам, едва сдерживая крик бессильного гнева. Пусть они думают, что я устал. Он понял план Одраде, но одновременно осознал, что в скором будущем неизбежно потеряет Мурбеллу.

Когда можно доверять этим ведьмам? Никогда! Общине Сестер принадлежит темная магическая сторона нашей вселенной и поэтому их надо отвергнуть.

Тилвит Вафф

Мастер Мастеров

Большой зал на корабле-невидимке с рядами кресел, расположенных амфитеатром, и высокой сценой перед ним был до отказа заполнен Сестрами. Такого количества народа в зале не было никогда. Жизнь Капитула была практически парализована, потому что почти все хотели непосредственно участвовать в Собрании, а не делегировать свои полномочия с другими. Большинство присутствующих составляли Преподобные Матери, одетые в черное. Они занимали почти весь зал до самой сцены, однако много было и послушниц в отороченных белыми полосами платьях, присутствовали даже вновь обращенные. Небольшими группками там и сям виднелись одетые в белые платья послушницы первой ступени. Все остальные не были допущены на Собрание строгими прокторами.

В воздухе отчетливо пахло меланжей, было душно и сыро, как бывает в помещении, кондиционеры которого работают с большой перегрузкой. Словно незваный пришелец над собравшимися, витал запах сегодняшней трапезы, обильно приправленной чесноком. Напряжение еще больше усиливалось от всяких россказней, циркулировавших по залу.

Взоры сотен глаз были прикованы к боковой двери сцены, откуда в зал должна была войти Верховная Мать. Даже болтая о пустяках или обсуждая последние сплетни, делегаты постоянно оглядывались на то место, откуда должна будет скоро выйти та, кто произведет, быть может, самые решительные перемены в их жизни. Верховная Мать не стала бы созывать Собрание, если бы на пороге не стояли события, способные потрясти самые основы Бене Гессерит.

Впереди Одраде шествовала Беллонда, которая своей характерной воинственной походкой взошла на сцену. По этой воинственности ее сразу узнали все даже на расстоянии. В пяти шагах за Беллондой следовала Верховная Мать. После нее вошли старшие советницы и помощницы, среди которых была и Мурбелла, одетая в черное (она все еще выглядела не лучшим образом после испытания, со времени которого прошло всего две недели). Сразу за Мурбеллой хромала Дортуйла, которую под руки поддерживали Там и Шиана. Шествие замыкала Стрегги с Майлсом на плечах. При виде Тега все притихли, потом по толпе собравшихся прошел ропот. Мужчины редко посещали собрания Сестер, но все на Капитуле знали, что это гхола их башара-ментата, жившего ныне в военном городке с остатками армии Бене Гессерит.

Глядя на столь внушительное сборище Сестер, Одраде ощутила в сердце пустоту. Один древний автор очень хорошо выразил ее чувства одной фразой: «Каждый самый дремучий дурак может понять, что одна лошадь может обогнать другую». Она часто вспоминала эту цитату во время меньших по масштабу собраний, происходивших в этой уменьшенной копии римского цирка, но она знала также, что ритуалы имеют свою цель. На собраниях можно показать себя другим.

Здесь мы все вместе. Весь наш род.

Верховная Мать и ее свита, словно пучок энергии, прошли сквозь толпу и взошли на сцену, где для них на отдельном возвышении было приготовлено место.

Верховная Мать никогда не чувствовала склонности к тесноте многолюдных собраний и никогда их не посещала. Ей было незнакомо чувство прижатых к ребрам локтей; ей никогда не наступали на ноги в тесноте и никогда не видела она толпу, которая ползла по залу, как огромный червь, состоящий из множества людей, прижатых друг к другу в невообразимой тесноте.

Так прибывал в цирк Цезарь. Опустите большие пальцы! Долой это проклятие! Обернувшись к Беллонде, она произнесла:

— Давайте начинать.

Впоследствии она поняла, что должна была удивляться тому, что не поручила никому больше исполнить ритуал Собрания и произнести перед ним полные зловещих предзнаменований слова. Беллонда любила быть на почетном месте, и именно поэтому ей нельзя было доверять высоких постов. Но, вероятно, Сестра из более низкого эшелона могла бы сделать это только из чувства верности, только потому, что такова воля Верховной Матери.

Баги! Если вы есть, то почему позволяете нам быть такими овцами?

Вот они, все стадо, Беллонда приготовила их для нее. Батальоны Бене Гессерит. Конечно, это были не настоящие батальоны, но Одраде, глядя на ряды Сестер представляла функции каждой из них именно в военных терминах. Вот это — командир роты. Это генерал армии. Это сержант, а это — ординарец.

Сестры были бы очень обижены, знай они об этой причуде Верховной, но Одраде умело скрывала свое отношение за завесой «упорядочения заданий». Если даешь человеку поручение лейтенанта, то при этом совершенно необязательно называть его лейтенантом. Так всегда поступала покойная Тараза.

Беллонда говорила о том, что Общине Сестер, вероятно, придется пересмотреть свое отношение к плененному Тлейлаксу. Для Белл это были исполненные горечи слова:

— Мы прошли сквозь тяжкие испытания, Тлейлаксу и Бене Гессерит, и мы изменились. В каком-то смысле мы изменили и друг друга.

Да, мы сейчас подобны камням, которые столь долго терлись друг о друга, что приобрели дополняющие друг друга формы, но по сути своей мы все же остались совершенно разными.

Аудитория притихла. Сестры понимали, что это лишь преамбула, не важно, что намеки на главное прозвучали в упоминании о Тлейлаксу. Важность вступления всегда относительна. Одраде подошла к Беллонде, подав таким образом знак, что той пора заканчивать.

— Верховная Мать, — объявила Беллонда.

Как трудно умирают старые обычаи. Неужели Беллонда всерьез думает, что зал не узнал, кто я?

Одраде заговорила, принудив зал к вниманию, применив Голос.

— События приняли такой оборот, что мне в силу обстоятельств придется встретиться на Джанкшн с руководством Досточтимых Матрон. Ясно, что я, возможно, не вернусь с этой встречи. Вполне вероятно, что я погибну. Может быть, эта встреча — ловкий отвлекающий маневр со стороны Досточтимых Матрон. Мы же готовы их примерно наказать.