Оба вздрогнули при его неожиданном появлении, но тот сказал:

— Ну наконец-то! Дай мне руку, Илин.

Илин заупрямилась. Хет тихонько ткнул ее в бок.

— Иди! Выбора у нас нет.

Бормоча что-то под нос, Илин послушно подошла к краю карниза и вытянула руки вверх. Констанс устроился поудобнее и сказал:

— Наклонись как можно больше вперед.

— Подожди! — Хет подошел к ней, расставил ноги пошире и крепко обхватил Илин за талию.

Илин взглянула на него через плечо и шепнула:

— Ничего себе позиция, а? — потом наклонилась вперед, нависая над пропастью.

Констанс схватил ее за запястья, не давая потерять равновесие, Хет разжал руки, а Хранитель втащил девушку на платформу. Через минуту Констанс появился снова.

— Теперь ты.

— Знаю, — ответил Хет. Он мог вытянутой рукой достать до нижней поверхности платформы и придерживался за нее. Хет был существенно тяжелее, чем Илин.

— А знаешь, дело может кончиться тем, что мы оба свалимся.

— Может, но я не вижу в том особого смысла.

— Ладно, не важно, — пробормотал Хет.

Он тоже нагнулся вперед, и ему удалось ухватиться за предплечье Констанса. На мгновение ему показалось, что даже при огромной силе безумного Хранителя тому не удастся добиться своего. Но затем другая рука Констанса вцепилась ему в пояс, подняла его вверх и втащила через край.

Хет лежал на каменном полу, пытаясь отдышаться. С большим трудом он приподнялся на локте. Платформа была гладкая, того же кремового цвета и той же текстуры, что и внутренние стены Останца. На камне были вырезаны сложные узоры из спиралей, очень похожие на те, что покрывали некрасивый каменный блок и Чудо.

— Эту штуку построили Древние, значит, и пандус построили тоже они, подумал Хет и не сразу заметил, что говорит вслух. — Но как они сюда забрались?

— Можно предположить, что с большим трудом, — отозвался Констанс. Взгляни-ка вверх.

Хет так и поступил и тут же ощутил сильнейшее желание распластаться на полу балкона. Не далее чем в тридцати футах над их головами, если он правильно определил расстояние, воздух кишмя кишел Обитателями.

Световые линии вспыхивали на них, разгораясь ярче, когда они задевали друг друга или стены башни в своем безостановочном кружении. Хет ощущал леденящий холод ветра, из которого состояли эти тела, он чувствовал их жуткое стремление ринуться вниз и крушить. Затем Хет увидел Риатена, стоявшего футах в десяти возле самой стены, воздев руки к той смерти, которая висела в воздухе прямо над ним. Его лицо хранило сосредоточенность, он был недвижим, как статуя, вырубленная из обсидиана. Казалось, он сдерживает всю эту массу разъяренных тварей одной лишь силой воли, но когда Хет присмотрелся получше, он увидел некое сгущение воздуха чуть ниже крутящейся массы Обитателей, которое выгибалось, словно под тяжестью врагов.

Илин стояла рядом с Риатеном, протянув к нему руку, будто боясь прикоснуться к нему, чтобы не нарушить его невероятное напряжение.

Хет повернулся к Констансу.

— Как долго он способен сдерживать их?

— Недолго, — ответил Хранитель. Он все еще сидел на краю платформы, глядя на Риатена. В его глазах ничего нельзя было прочесть. — Да, он не случайно стал Мастером-Хранителем. Его природная мощь еще пополнилась энергией пробуждения Останца. Но такое напряжение наверняка убьет его. Я мог бы помочь ему, но он не желает этого. Не знаю, может, не доверяет, но в чем он зависит от меня, так это в решении стоящей перед нами проблемы, а я пока ничего в этом направлении сделать не сумел.

— В решении какой проблемы?

— Конечно, загадки этого места! — На этот раз Констанс не сумел скрыть глубину своего раздражения и замахнулся на Хета. Хет откатился от него подальше. — Очевидно же даже дураку, что эта платформа тоже часть Останца и что она предназначена для того, чтобы закрыть Врата навсегда! Совершенно очевидно и то, что она почему-то не действует.

— Нет ничего очевидного, когда ты имеешь дело с Древними! — рявкнул на него Хет. Он впервые видел Аристая Констанса чем-то по-настоящему встревоженным, и это быстро вывело Хета из состояния отупения. — Должно быть, поэтому они и оставили реликвии, с помощью которых можно было отворить Врата из Останца: они просто не успели закончить то, что хотели сделать. Ведь они всегда могли закрыть Врата оттуда — с той стороны… Это сооружение наверняка было предназначено для чего-то другого, чего-то очень важного, ради чего стоило пробивать себе с боем путь наверх, отбиваясь от Обитателей, пока строились платформа и пандус. Пользовались ли они орудиями и трудом множества людей или искусством магов, которые плавили стены коридора и создавали из них пандусы, — в любом случае это была нелегкая работа. «Авентин-денан, двадцать седьмая династия, день семьдесят первый», — подумал он, вспомнив надпись.

Констанс между тем все говорил:

— …Я попытался коснуться его разума, но, пройдя до самого дна его души, обнаружил, что там нет ничего — ни мысли, ни чувств. Однако я отказываюсь верить, что он — всего лишь оболочка. Подозреваю, это просто уловка, мешающая Обитателям заметить его присутствие. Он дважды открывал глаза, но не понял ни единого слова из того, что я говорил ему…

«Как я — тебя», — подумал Хет. Констанс смотрел куда-то в сторону, противоположную той, где находились Риатен и Илин. Хет проследил направление его взгляда.

Сначала, кроме платформы, он ничего не увидел; ее кремовый цвет без всяких швов переходил в золото и бронзу стен башни. Затем его глаза разглядели фигуру человека, сидящего возле стены.

Хет вскочил на ноги, но тут же остановился, вспомнив о шевелящейся массе Обитателей. Они и так были опасно близко, и то, что он стоял на ногах, лишь немного приблизило его к ним. Хет направился к человеку; он все еще не мог поверить, что видит его на самом деле. Это был мужчина, сидящий по-турецки, весь покрытый толстым слоем пыли. Он сидел так неподвижно, что вполне мог оказаться статуей. Или трупом. Хет не заметил, чтобы тот дышал.

Хет остановился в нескольких футах и присел на корточки, чтобы рассмотреть получше. Крупный мужчина — это было видно сразу, хоть он и сидел, — и Хет подумал, что если бы он встал, то оказался бы того же роста, что и он сам, или даже выше. Черты лица были красивы и тонки, нос орлиный, форма головы вполне соответствовала представлениям жителей современного Чаризата о патрициях. Правда, в Анклаве крисов такие люди тоже иногда попадались. Хет принял его за старика. Пыль покрывала его столь плотной пеленой, что цвета кожи различить было нельзя, но та же пыль подчеркивала и следы возраста — морщинки в уголках глаз и рта. Одет он был в платье непривычного покроя, носил головной платок странного фасона, закрученный вокруг головы, что оставляло шею неприкрытой.

Констанс уже стоял за спиной Хета. Тот поглядел на него и сказал: