— Я сказала отцу, что вернусь после ужина.

— Ты говорила с ним сегодня?

— Да, во второй половине дня.

— Как он? Я очень уважаю твоего отца. Каролина внимательно посмотрела на Хэдли.

— Ничего определенного о нем сказать не могу. Для меня он такая же загадка, как ты для своих детей.

— Он сказал, почему хочет тебя видеть?

Хэдли опять почувствовал на себе ее странный взгляд.

— Он мой отец. Я пробыла здесь почти неделю и ни разу не позвонила ему. Вот он и позвонил сам.

— Но должен же он был что-то сказать.

— Вовсе не обязательно. Я и так знаю, чего он хочет. Хэдли задал следующий вопрос и тут же пожалел о нем.

— Знаешь?

Каролина смотрела ему прямо в глаза.

— Ты захотел бы узнать то же самое, если бы твоя дочь стала его любовницей. Ты спросил бы ее, каковы ее намерения.

Хэдли молчал. Какое-то время смотрел в окно, но долго оставаться наедине со своими мыслями не смог.

— И ты уже знаешь, что ему ответишь? Каролина утвердительно наклонила голову.

— Знаю и совершенно точно.

Хэдли почувствовал, что если задаст прямой вопрос, то получит такой же ответ. И он не стал спрашивать. Что-то удержало его. Может, то, что, как ему казалось, он знал намерения Каролины и не хотел о них слышать.

Когда машина остановилась у дома барона, Хэдли вышел из нее вслед за Каролиной.

— Может, подогнать автомобиль сюда, чтобы он ждал тебя?

— Не нужно. Встретимся завтра за обедом. — Она подставила ему щеку для поцелуя. — Спокойной ночи, дорогой.

Хэдли понял, что все кончилось, когда ощутил на своей щеке ее ответный поцелуй. Он должен был сказать что-нибудь галантное, что-то такое, чтобы она поняла его, но слова не складывались.

Глядя, как она торопливым шагом поднимается по ступеням лестницы, он почувствовал, как внутри него разливается жуткая пустота.

Барон ждал дочь в библиотеке. При ее появлении он поднялся. Лицо его выглядело усталым, а волосы еще больше побелели. Теплая улыбка осветила его губы.

— Папа! — глаза Каролины наполнились слезами. Она бросилась в его объятия. — Папа!

— Каролина, моя крошка, моя девочка. — Барон обнял дочь, стирая слезы с ее лица. — Не плачь, все будет хорошо.

— Я была такой глупой, — прошептала Каролина, уткнувшись ему в грудь, — я наделала столько плохого...

— Ничего глупого и плохого ты не сделала, — мягко сказал отец. — Твоя вина лишь в том, что ты молода и родилась женщиной, а это толкает ко множеству ошибок.

Каролина посмотрела на отца.

— Что же мне теперь делать? Он ответил на ее взгляд.

— Ты и сама знаешь. С Хэдли все уже закончилось? Она молча кивнула.

— Тогда это больше не проблема. Проблема — Дакс?

— Да.

Барон подошел к буфету и налил дочери маленькую рюмку вишневого ликера.

— Выпей это, тебе станет лучше.

Напиток согрел ее; барон ждал, пока она допьет ликер до конца.

— Какие у тебя планы в отношении Дакса?

— Дать ему развод. Все эти годы я была несправедлива к нему. Теперь я это поняла. Я заставляла его ждать, делая вид, что вот-вот стану тем, кем стать никогда не смогла бы. Теперь я должна сказать ему это. Но как? Барон не сводил с дочери глаз.

— Скажи ему правду. Так же, как только что сказала мне. Думаю, он поймет.

— Разве это можно понять? Разве кто-нибудь вообще может меня понять? Ведь я обманывала даже саму себя.

— По-моему, Дакс давно все понял.

Что-то в голосе отца насторожило Каролину.

— Почему ты так говоришь?

— Всю эту неделю Дакс находится в Париже.

— В Париже?! — Каролина была поражена. — Но о нем ничего не было слышно. Он нигде не показывался. Даже не позвонил.

Барон кивнул.

— Поэтому-то я и сделал вывод, что он все уже понял. Целую неделю носа не казал из консульства. Причина тому может быть только одна: он не хочет ставить тебя в неловкое положение. — Барон подошел к дочери, взял ее за руку. — Вот, собственно, почему я и позвал тебя.

Каролина выглядела совсем озадаченной.

— Завтра рано утром Дакс собирается лететь в Кортегуа. Мне показалось, что вам неплохо было бы встретиться перед этим. Он ждет тебя в комнате для рисования.

Дакс встретил Каролину стоя. С теплой искренней улыбкой подошел к ней.

— Дакс, я была ребенком. Я никогда не была женой тебе.

Он взял ее за руку.

— Сядем.

Она опустилась в кресло.

— Не знаю, что сказать. Мне так жаль.

— Не нужно извинений. Не таким уж хорошим мужем я был для тебя, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Каролина посмотрела на него.

— А что же нужно говорить в такие моменты? Дакс вытащил из кармана носовой платок, протянул ей, подождал, пока она сотрет с лица слезы.

— Давай скажем так. Ввиду сложившихся обстоятельств двое друзей были вынуждены заключить брак. И они были настоящими друзьями, поскольку, когда их брак распался, это не разрушило их дружбы.

— И такое возможно?

— Да. Если то, что я сказал, — правда. Каролина почувствовала, что с души ее скатился огромный камень. Она улыбнулась.

— Ты странный человек, Дакс. Многие думают, что знают тебя! Но они ошибаются. Они видят в тебе лишь то, что хотят видеть. Я сама была такой же. Теперь я поняла, что была не менее глупой, чем они, я тоже видела только то, что хотела.

Дакс посмотрел на нее.

— И что же ты видишь сейчас?

Каролина подалась вперед и коснулась его руки.

— Вижу доброго и нежного мужчину и настоящего, преданного друга.

Шасси тяжелого самолета коснулись земли. Дакс повернулся к сидящему рядом Котяре.

— Ну, вот мы и дома.

Котяра смотрел в иллюминатор. Самолет подруливал к новому зданию аэропорта.

— Так мне не нравится. Я предпочитаю море.

— С чего вдруг?

— Если плыть морем, то ты приближаешься к большой стране, а с воздуха видно, какие мы на самом деле маленькие.

Дакс расхохотался.

— Да, мы — небольшая страна.

— Знаю, знаю. Но ощущения такого у меня нет. Мне больше нравится думать, что мы большие и важные.

Машина остановилась, рев двигателей стал смолкать. Дакс расстегнул ремни безопасности.