– Все равно, – покачал головой Второй. – Я не понимаю. Ведь наверняка Тзинча можно обмануть и всем остаться в живых.

– Нельзя обмануть. Тзинч – такая же часть Тордиона, как и ваша невеста, как картина у вас над головой и ваша трубка, – ответила Валайа. – Это сложно объяснить, но если проводить технические аналогии, то мой сын в момент своего рождения стал операционной системой нашей игры. Правда, и он, и я это поняли, только когда погиб его отец. У Тордиона нет своей личности, его любимый шутовской наряд – своего рода протест.

– Тордион – машина? – не поверил Магнификус.

– Не совсем. Правильнее будет сказать: Тордион – иной вид сознания. И поймите, Нибиру живая, как Земля. Она по-другому появилась, но такая же живая.

– Я понимаю, отчего вы решились пожертвовать собой, но как на это пошли Таал и Моор?

– Моор давно мечтал о чем-то подобном. Годы, проведенные им за разбором посмертных дел компьютерных мертвецов, превратили парня в религиозного фанатика. Он жаждет искупить свои грехи. А Таала я опоила отваром из цветов катты. Пока у него сознание трехлетнего младенца.

– Вам не страшно умирать?

– Страшно. Но я знаю, как будет выглядеть моя другая жизнь.

– Вы верите в загробную жизнь?

– Это очевидно. А вы нет?

– Пока я верю только в то, что возможно абсолютно все, правда, я не понимаю, как с этим управляться.

– Очень просто – выберете сами. Сознание определяет бытие.

– Вы выбрали?

– Да, я появлюсь в семье военного в 1969 году, в России, и проживу точно такую же жизнь.

– Абсолютно такую же? – опять не поверил Магнификус.

– Ну, может быть, по-другому отвечу на этот вопрос, – сказала женщина.

Уже у порога Второй не выдержал и поинтересовался:

– А вам не приходило в голову, что ваш сын сам подстроил гибель своего отца и последующий бардак с Хаосом? И, что самое главное, теперь он исправляет собственные ошибки ценой ваших жизней?

– Не только наших, – уточнила его предположение Валайа. – Через четырнадцать часов после того, как я перешагну порог двери, Тордион растворится в Нибиру.

– Как растворится? – замер от неожиданности Магнификус.

– Вот так, – развела руками женщина. – Станет тем, кем рожден быть, – душой Нибиру. Но это произойдет только тогда, когда оборвется его последняя внешняя связь, то есть моя жизнь. А когда вы соберете эти проклятые принципы и разрушите Черный Портал, Тордион активизируется и восстановит все поврежденные участки в информационной оболочке Нибиру. Даже если мой бедный мальчик такой закоренелый злодей, каким вы его себе представляете, он давно и с лихвой окупил свои пороки одиночеством. Я – его мать и понимаю собственного сына лучше остальных.

– Что же будет со мной?

– А что – вы? Вы должны постараться помочь Нибиру выжить. У вас есть четырнадцать часов. Если вы не успеете за это время разрушить портал, Тордион умрет.

– Почему Тордион мне сам ничего не объяснил? – удивился молодой человек.

– Думаю, мой сын понимает, что вы порядочный человек и не способны на подлость даже для спасения целого мира. Недаром же последний принцип активировался именно на ваше появление. Тордион хотел, чтобы вы лично убедились в моей добровольной жертве.

Поспешим. Таал скоро начнет приходить в себя, – поторопила своего собеседника Валайа.

Они вышли на улицу, свернули в тот же пустынный переулок и, произведя необходимые действия сафери, переместились на каменистую площадку под Караз-Оррудом.

Там их нетерпеливо дожидались Таал и бог Смерти. Таал мерил шагами площадку, бог Смерти неподвижно завис над самым краем пропасти.

– Почему так долго? – закричал Таал. – Мы здесь больше часа скучаем. Этот скелет такой нудный, у меня от него голова кружится, – и он ткнул пальцем в неподвижную фигуру бога Смерти.

Бог Смерти беззвучно развернулся на месте, сверкнув при этом в лунном свете лезвием косы, и простонал:

– Жизнь пуста. Мы изжили свое.

– Давайте, давайте! – опять крикнул Таал. – Я хочу веселиться. Так, – Древний подбежал к Магнификусу, – там будут сладости? У меня шесть карманов.

– Успокойся, там горы конфет, – пообещала Валайа, – я была там. Ужасно вкусно.

– Скорее, – подал голос Моор, – я хочу идти. Я чувствую освобождение.

– Какой ты скучный, ты нам все портишь, – Таал сложил руки на груди и принялся ждать, пока Магнификус вызовет дверь.

Второй снял с руки кольцо и бросил в пропасть. Тут же над бездной появилась открытая дверь.

– Давайте все-таки я первый? – предложил Магнификус. – Я опытнее.

– Пошел прочь, мальчишка! Ты все съешь! – оттолкнул его Таал и шагнул в дверь. За ним в проеме исчез Моор.

– Вы уверены, что так и должно быть? – повернулся к женщине молодой человек.

Валайа не сразу ответила ему. Она смотрела на звездное небо, на огни костров внизу, на проглядывающие в ночном мраке вершины гор. Наконец, она взглянула на Магнификуса.

– Мой муж создал красивый мир, – сказала она и переступила порог.

Контуры двери плавно растворились в прохладном воздухе.

– Вот и все, – прошептал Второй и спешно принялся вызывать сферу.

Точкой своего возвращения он назначил участок дороги в полукилометре от дома Наолы.

Едва ступив на землю, он тут же услышал шум, доносящийся со стороны усадьбы.

– Что тут происходит? – спросил он у рыцарей, карауливших ворота.

– Праздничный фейверк, господин Магнификус, – ответил один из воинов, и Второй узнал в нем Ната.

Парк искрился, как новогодняя елка, в небо то и дело со свистом взмывали шутихи, несколько десятков огненных фонтанов били из клумб. Гости с бокалами в руках толпились на дорожке у дома, любуясь предложенным зрелищем. Тордион стоял отдельно от остальных, у входа в обвитую плющом беседку. Второй сразу направился к нему.

– Как все прошло? – встретил его вопросом профессор.

– В полном соответствии с вашим планом – все погибли, – сказал Магнификус и признался: – Профессор, если бы вы только знали, как мне хочется набить вам морду!

– Не решусь возражать, – пожал плечами тот. – Бейте, если это вас успокоит.

– У меня нет привычки колотить бытовые приборы, – огрызнулся молодой человек и, не говоря больше ни слова, направился к дому.

– Как ты долго ходил! – упрекнула Наола, отвлекаясь от разговора с сидящей рядом Королевой дручий.

– Она начала забывать, за кого вышла замуж, – поддержала невесту Кет Зарин.

– Тысячу раз простите, – извинился Магнификус и решительно пододвинул к себе бутылку с вином.