К счастью, немного все же не дотянулся - под удар попала только правая нога до колена. Бизнесмен испустил ужасный крик, перед глазами поплыли красные круги. Боль была дикая, непередаваемая.

- Шеф… шеф… - забормотал ошеломленный Гена.

Телохранитель, сам не понимая, что творит, схватился за край изуродованного робоскафа и начал… поднимать его. На руках и спине кожа лопнула, из трещин посыпался песок, моментально схватывающийся грязевыми лепешками. Ноги по щиколотку ушли в землю, на коленях и бедрах кожа тоже треснула, выпуская песочные струйки.

Как только расплющенная нога освободилась, Колобков лихорадочно отполз назад. Он уже не кричал - только подвывал от боли, с тоской глядя на то, что минуту назад было совершенно здоровой конечностью. Теперь она превратилась в окровавленную кожаную тряпку.

- Уууууууу!!! - завыл он, подволакивая ногу. - Ге!… Геныч, твою мать, Геныч!…

- Шеф!!! - заревел телохранитель, отталкивая робоскаф назад. На шее у него лопнула вена, и оттуда тоже брызнула струйка песка. - Шеф, я!… я сейчас!…

Атлет начал растерянно озираться, не зная, что делать. Его взгляд упал на вяло похрапывающего Каспара, и Гена немедленно начал трясти его за грудки.

- Ты!… - зарычал он. - Мутант бородатый!… Ты что со мной сделал?!! Почему из меня песок сыплется?!!

- Что за поведение?! - возмутился проснувшийся волшебник. - Убери руки, молокосос, а то я тебя!… Сейчас!…

- Безмозглый смертный, оставь его в покое, а то он сейчас еще хуже сделает! - подбежала вернувшаяся Стефания. - Да, нехорошо получилось… Хочешь - подпиши вот здесь, и нога тут же снова вырастет! Подпиши, ну, подпиши! - засуетилась она.

- Да пошла ты в задницу!!! - заорал на нее Колобков. - Сделай что-нибудь, сука, я же сейчас кровью истеку!!!

- Я вам не нанималась… - пробормотала чертовка.

Но все же соизволила помочь. Она с помощью Гены подтащила воющего от боли Колобкова к робоскафу и воспользовалась одним из уцелевших щупов - он все еще оставался в форме резака. Несколько секунд работы, и вот кожаная мочалка, недавно бывшая ногой Колобкова, валяется на земле. Ампутацию сделали чуть ниже колена - в принципе, Петр Иванович еще неплохо отделался.

- Моя прелесть!!! - взвыл Колобков, глядя одновременно на потерянную ногу и изуродованную «Амацумару». - Суки!!! Суки гребаные, ненавижу!!!

- Кажется, этот человек чем-то расстроен? - добродушно улыбнулся Каспар, не понимающий причины такого гнева. - Помню, однажды я тоже сильно расстроился - сломал любимую палку… О голову ужасного чудовища! Оно было черное, кудрявое и почему-то таскало с собой огромную книгу…

- Надо прижечь, а то гангрена будет, - задумалась Стефания, глядя на кровоточащую культю. - Ну-ка, слон, отвинти клапан.

Вновь в ход пошла газовая горелка. Колобкову в рот запихали деревяшку, приказав закусить - боль была воистину чудовищная. Он мычал и дергался, глаза налились кровью и едва не вылезли из орбит, когда голубое пламя коснулось кожи.

- Папа?!! - ужаснулась Оля, также вернувшаяся обратно. - Папа, что…

- Ольга Петровна, вам лучше не смотреть, - загородил ей обзор Гена.

- Гена, а с тобой что?! - еще больше ужаснулась Оля.

Телохранитель только вздохнул. Песок из него уже не сыпался - все трещины закрылись пока что сырыми, но с каждой секундой твердеющими нашлепками. Суставы с трудом сгибались, дышал Гена редко и с жутковатым хрипом.

- Твою мать!… - выдохнул Колобков, опираясь ему на плечо. - Ну, твою мать!… Я теперь, блин, как этот гребаный Сильвер, твою мать! Еще Петровича вместо попугая, и все - боекомплект! Эй, вы, уроды!!! - заорал он в сторону ворот. - А ну, выходите, сколько вас там есть!!! Я вас сейчас всех один ухайдакаю!!!

Конечно, его не услышали. Но так уж совпало, что стражники, отправленные Наложницей Голоса, именно сейчас повалили на выход - хватать пленников. Все-таки от уничтожения «Амацумары» до нынешнего момента прошло всего несколько минут.

- Гы-гы!… - нервно хохотнул Колобков, увидев эту толпу. - Вот ведь ляпнул, не подумав…

- Так, слон, сажай его на… на этого белого и пушистого, - приказала Стефания. - Девчонка, подвинься. И бородатого тоже сажай, а то он еле плетется.

Колобкова и Каспара спешно усадили. Одноногий бизнесмен протестующе заворчал - сидеть на хомяке ему не понравилось. Любимая дочка пригрозила, что сгонит его нафиг, и пусть его тогда утыкивают копьями. Больше возражений не поступало.

- Давай, Боливар, вывози! - попросил Колобков. - Вывози, и я тебе все прощу, даже палец!

Подсадив неподъемного Каспара, Гена со всей силы хлопнул Рикардо по крупу. Гигантский хомяк взревел и бросился по ночному Наранно, напоминая белого медведя, несущегося куда-то сквозь полярную ночь. Стефания согнула ноги в коленях и совершила один из своих головокружительных прыжков, единственным резким усилием подлетев метров на десять. Секунда, другая, и ее уже не видно - исчезла за крышами.

Гена остался один. Он развернулся к несущимся на него копьеносцам… и его почти мгновенно насадили на эти жерди. Новоиспеченный Наместник Стражи Дворца - самым первым.

Но телохранитель даже не почувствовал боли. Он бросил короткий взгляд на песчаный ливень, исторгающийся из груди и живота, и несколькими быстрыми движениями сломал все копья. Стражники испуганно попятились - их не предупреждали, что придется иметь дело с умертвием. Кем еще они должны были считать подобное существо?!

Гена посмотрел на обломки копий, зажатые в руках, на дырки в груди, закрывающиеся глиняной коркой, и криво усмехнулся. А потом заработал кулаками, не обращая внимания на все новые раны и то, что уже стоит по колено в песке. Откуда он брался в таком количестве, телохранитель не задумывался - хотя его уже высыпалось больше, чем весил весь Гена целиком.

Никогда еще боксер-тяжеловес не выигрывал бой так легко - одного удара кулака хватало, чтобы выбить из очередного стражника дух. Они падали, как соломенные куклы - с расколотыми черепами, пробитыми ребрами… Сейчас Гена больше всего походил на легендарного Пражского Голема, созданного ребе Бецалелем.

Закончив побоище, телохранитель тряхнул головой, тупо глядя вслед остаткам дворцовой стражи, разбегающимся в разные стороны, и зашагал в направлении порта. Шел он медленно, неуклюже, колени сгибались с трудом, а в земле оставались глубокие вмятины.

Стефания же тем временем достигла пристани. И пораженно присвистнула, оценив масштабы разрушения. Большинство ближайших складов либо превратились в пепел, либо очень сильно пострадали. Обе баржи, соседствующие с «Чайкой», ушли на дно. Да и сама «Чайка» уже не могла похвастаться той белизной, что несколько дней назад.

Чертовка бесшумно спрыгнула на землю и ее глаза хищно расширились - она увидела мага, чуть не убившего ее вчера. Маг стоял спиной, требовал дать ему «еще один» и явно не замечал ее присутствия. Рука сама собой потянулась к булыжнику потяжелее…