Во многих местах одновременно шли сражения. Кое-где армии находились на марше, местами — отдыхали в полевых лагерях. Какие-то одиночки, подобно мне, пробирались сквозь леса, пустоши, плоскогорья.

«КРАПЛЁНЫЕ КАРТЫ!!!»

Во мне всё кричало… Меченые карты театра военных действий. В Театре Дьявольских Замыслов…

Между тем, Амрина, пользуясь нашим ступором, принялась мастерски управляться с многочисленными устройствами. Выполнив какой-то, ведомый только ей объём переключений и цепочек движений рук и пальцев, она подошла к небольшому, на вид массивному, ящику. Он напоминал собою сейф, но открылся неожиданно легко — после секундной манипуляции чёрной пластиной, которую она вытащила из-за пахухи расстёгнутого комбинезона. Я тут же отметил: у неё на груди висела точно такая же штуковина, как у моих «резидентов» — с серебряной спиралью. Не знаю почему, но эта деталь неприятно кольнула меня.

Открыв «сейф», Амрина сорвала блестящую фольгу с тактильной сенсорной клавиатуры и уверенно нажала красную клавишу. Где-то под нами чуть слышно заурчало. Мне даже показалось, что предметы на краткий миг потеряли свои резкие очертания, стали размытыми. Но только на миг… Скорее всего — только что моя идеальная женщина включила неведомый мощный механизм, о назначении которого можно было только догадываться.

Она пояснила свои действия.

— Когда проектировалась система терминалов «Невидимая паутина», допускались самые различные режимы их использования. В том числе, самые непредвиденные. Например, когда часть терминалов захвачена врагами. Для этой цели каждое звено паутины оборудовалось автономной защитой от внутреннего проникновения сквозь сеть терминалов. Чтобы, захватив один терминал, враги не начали перемещаться внутри паутины. Эти блоки внутренней защиты напрочь отсекают какой-либо приём «гостей»… Коротко говоря, «никого нет дома!».

— Кто из персонала на терминале знает… знал об этих блоках? — тут же уточнил я.

— Только координатор узлового терминала… Амрина Ула. — Её улыбка напоминала улыбку ангела.

— Ты?! — я ещё не просчитывал никакие варианты, у меня на душе просто потеплело.

— Я… И поэтому у нас есть небольшой запас времени. Пока Офх Путс… когда придёт в себя, сможет внятно объяснить в Узловом Портале — при каких обстоятельствах сработала защита «Пуля-дура»… Пока штаб проанализирует его показания и передаст в Главный Портал… Пока сообщат на Локос… Пока… Пока… Пока… У нас в распоряжении — двое суток. На выработку стратегии и… вообще НА ВСЁ.

Она говорила и говорила. Я слушал. С чем-то соглашался. О чём-то молчал. Я смотрел, как шевелятся её спелые губы. Я замечал, как подрагивает при этом изящное ушко. Её жесты были верхом грации. Вот только — слова её внутри меня слушал кто-то другой. Может быть, даже и Антилексей.

А я смотрел на неё, как голодный влюблённый кот. И видел поочерёдно — то обворожительные глазки, то миску сметаны.

Второй день не шли из головы Хасанбека воспоминания о встрече с Аль Эксеем. Больше всего угнетало сожаление, что не успел он расспросить у анды о чём-то очень важном. Где теперь искать Пятнистую Смерть?! Разве что, ждать, пока он снова приснится? Опять, до срока, растворился Воин-одиночка в лесной чаще — когда ещё свидеться доведётся? И доведётся ли вообще?

Тем не менее, все наказы и просьбы побратима он помнил чётко и даже, казалось, слышал внутри его голос.

«…постарайся избавиться от ваших „посланников“… чего бы это тебе ни стоило…»

«…приложи все силы, чтобы твой тумен не уходил из этих мест…»

«Эх! — скрипнул зубами Хасанбек. — Выберешь одного, придётся от другого отвернуться…»

Ещё ни разу верный Повелителю темник не затевал своей игры. Что если Великий Хан не прислушается к его рассказу? Если попросту не поверит в те поистине чудовищные вещи, что поведал Аль Эксей? Будет тогда у Хасанбека два пути.

Или с Повелителем, или с побратимом.

И единственный выбор.

Ведь выбирать — значит отказываться.

Если бы ещё вчера кто-нибудь сказал такое — не стал бы темник даже поддерживать беседу с подобным сумасшедшим. Мыслимое ли дело — усомниться в пути, избранном Великим Ханом?! И даже больше того — избрать свой личный путь! Пускай это не было предательством, пускай не двигала темником жажда власти или же корысти… Но разве из-за какого-то смутного душевного недовольства рискуют всем?! Разве верят пятнистым чужакам-одиночкам, как самому себе?! Отчего же в таком случае не верит Хасанбек «посланникам Синего Неба»?

Вопросы, вопросы, одни безответные вопросы…

Раздражался Хасанбек. Срывал своё недовольство на подчинённых, кричал на тысячников. И избегал, покуда избегал каких-либо разговоров с «посланниками».

Самое странное, они тоже волновались, хотя это и не было так очевидно. Тем не менее, чаще обычного наведывался Кусмэ Есуг в шатёр Чингисхана. Зачастил с визитами, несмотря на то, что никакой внешней угрозы пока не было. Тумен три дня назад расположился лагерем на большой равнине, неподалёку от лесного массива. И, судя по настроению хана, в ближайшее время никуда не собирался двигаться. Тем не менее — обеспокоенность всё чаще проскакивала во внешне безразличном взгляде старшего самозванца. И даже младший, Дэггу Тасх, обычно державший язык за зубами, начал подавать голос.

А вчера Хасанбек, проверявший посты, даже слыхал собственными ушами: ссорились «посланники» в своём шатре, забыв о предосторожностях. Много непонятных слов долетало сквозь полог. Темник даже запомнил некоторые, чтобы при случае спросить у Аль Эксея. «Бонус», «хранящая сфера», «координаторы», «манипуляторы», «локос»…

Из тех слов, что уразумел нойон, было ясно — лжепосланники сцепились именно из-за длительной стоянки Чёрного тумена. Причём, Дэггу Тасх настаивал, чтобы всеми мыслимыми методами повлиять на Великого Хана — свернуть лагерь и продолжить движение на закат солнца. И чем скорее, тем лучше — хотя бы даже и сейчас, в сумерках… Судя по его резким словам, тумен давно ждали за два дня пути отсюда, ждали новые неведомые враги. Он даже как-то называл их, но ржание встревоженной лошади, раздавшееся неподалёку, помешало темнику разобрать слова…

Кусмэ Есуг, напротив, на этот раз был более сдержан, пытался увещевать своего молодого спутника. Он доказывал, что сейчас гораздо важнее понять, что творится с ханом и почему Великий не отдаёт долгожданную команду «Хуррагкх!». Судя по словам старшего «посланника», враги, преградившие им походный Путь где-то там впереди, никуда не денутся. Напротив, через некоторое время они сами двинутся навстречу монголам. Гораздо важнее, повторил Кусмэ Есуг несколько раз, разобраться с думами Повелителя и донести до него Волю Небес…

Потому рано утром, как водится, не дожидаясь первых лучей солнца, — Кусмэ Есуг уже был у Чингисхана. Присутствующий здесь же, Хасанбек безмолвной тенью взирал на «посланника», внешне оставаясь бесстрастным.