белоснежной шкуры и семнадцати тонких, но сильных рук, Карл был великолепным скакуном – быстрый и проворный, как смертный конь, но гораздо выносливее.

– Как пожелаешь, Анастасия.

– Страж Люччо, – язвительно поправила я. – Чем скорее мы поймаем этого мерзавца и его хозяина, тем быстрее закончится срок твоей службы, и ты сможешь вернуться в родные земли.

Никс прижал уши, вспомнив о своем подневольном положении.

– Не злись на меня, – сказала я ему. – Ты обещал верно служить мне, если я смогу продержаться на тебе час. Разве я виновата в том, что ты решил, будто мне не по силам пережить такую скачку под водой?

– Хмф, – фыркнул никс и бросил на меня злобный взгляд. – Ох уж эти чародеи.

Но больше он не возражал. Какими бы опасными чудовищами ни были никсы, они умеют держать слово.

Как раз в этот момент мы поднялись на возвышенность, которую можно было назвать таковой лишь с очень большой натяжкой, и передо мной открылся вид на длинную пологую долину, где бурлила жизнь. Сквозь тонкую пыль, окутывавшую ее наподобие большого облака, виднелся муравейник из покрытых дегтем деревянных строений, которые выглядели так, будто пьяные извозчики сколотили их на скорую руку за один вечер. За домами я увидела блестящие железнодорожные рельсы, использовавшиеся так часто, что даже сквозь пыль было видно, как они сверкают. По левую сторону от путей стояли дома, похожие на облагороженные зеркальные отражения тех темных домишек. Улицы здесь были чистыми, вдоль них стояли добротные жилые дома и торговые строения. Загоны для скота, настолько обширные, что могли бы опоясать подножие иной горы, были полны стад коров и быков размером с небольшое море: их пригоняли сюда всадники, едва различимые из-за толстого слоя пыли, покрывавшей их вместе с конями. В стороне от города, на вершине одинокого холмика, виднелось несколько могильных камней.

И люди. Множество людей, копошившихся вокруг скопища построек посреди пустыни, – одного их вида было достаточно, чтобы ошеломить меня. Какое-то время я сидела неподвижно, настолько меня потрясла чудовищная, кипучая энергия этого места, будто сошедшего со страниц малоизвестного фрагмента поэмы Данте – возможно, посвященного еще одному кругу ада и не включенного в оригинальный текст.

Чернокнижник, которого я преследовала, легко мог затеряться среди такой толпы, многократно усложнив мою работу.

– Ну что, – мрачно проговорил никс, – вот и Додж-Сити.

* * *

Чернокнижник наверняка скрывался в городских трущобах – такие, как он, редко находят пристанище среди спокойных и рассудительных горожан. Присутствие чернокнижников вызывало у людей смутную тревогу, а многочисленные странности, связанные с особенными талантами, сразу выделяли их на общем фоне, словно кучу навоза на поле цветов. Но те же самые экстраординарные способности, которые делали их изгоями среди добропорядочных смертных, приходились как нельзя кстати, когда речь заходила об изнанке общества.

Я направилась в ту часть города, которая располагалась к югу от железнодорожных путей, и остановилась около ближайшего большого здания.

– Не позволяй себя украсть, – посоветовала я Карлу, спешиваясь.

Никс прижал уши и фыркнул. Я улыбнулась ему, похлопала по шее и перекинула повод через коновязь около первого же дома, в котором, судя по его внешнему виду, условия существования были лишь немногим лучше скотских. Я сняла легкий плащ, который неплохо защищал платье от непогоды, перебросила его через седло и аккуратно расправила, а затем прикрепила к поясу меч и кобуру с револьвером.

Я вошла в здание, которое оказалось баней и одновременно – борделем. После короткой беседы с женщиной, содержавшей заведение, я получила предложение о работе, от которого вежливо отказалась, возможность принять ванну, которой все равно не смогла бы насладиться в полной мере, чтобы получить удовольствие, и сведения о том, как добраться до самых злачных притонов города.

Ни в первом, ни во втором из указанных мест чернокнижника не оказалось, но, когда на закате я добралась до салуна «Лонг-Бранч», располагавшего также танцевальным залом, я уже не сомневалась, что нашла место, где скрывается нужный мне человек.

Я вошла внутрь под относительно ритмичный топот дюжины женщин, исполнявших на деревянной сцене нечто, отдаленно напоминавшее танец, под аккомпанемент нескольких скрипачей, которые бойко играли музыку в стиле фолк. Бар уже был забит до отказа толпой буйных мужчин. Одни недавно приняли ванну, а на других пыли по-прежнему было больше, чем одежды, зато в тугих кошельках звенели новенькие монеты.

Что было намного важнее, воздух буквально гудел от напряжения. Я не сразу это поняла, но когда вошла, все слишком быстро повернули ко мне головы, и не меньше половины мужчин поднялись с мест – причем они выглядели слишком напряженными и встревоженными для людей, которые хорошенько приняли на грудь, празднуя получку и наслаждаясь жизнью.

– Прошу прощения, мэм, – послышался голос справа от меня, едва я переступила порог.

Я обернулась и увидела очень высокого, худого типа, чьи запястья торчали из слишком коротких рукавов пиджака. У него были густые, длинные усы, на голове – широкополая шляпа, а на лацкане красовалась звезда помощника шерифа. Свой револьвер он носил с таким видом, словно получил его при рождении.

Держался он очень спокойно, голос был вежливым и дружелюбным, а взгляд – как у хищника: ясный и проницательный, взгляд человека, готового к мгновенному нападению.

– Да? – спросила я.

– В городе запрещено носить личное оружие, мэм, – сказал он. Голос, исходивший из его худой груди, был низким и звучным. Он мне сразу понравился. – Если вы не блюститель порядка, то должны сдать оружие до тех пор, пока не покинете город.

– Какое досадное правило, – сказала я.

В уголках его глаз появились морщинки, а грудь слегка приподнялась. Из-за усов совершенно не было видно губ.

– Если бы я был такой же привлекательной женщиной, как вы, и оказался в подобном месте, то также нашел бы это правило ужасно досадным, – сказал он, – но закон есть закон.

– А что ваш закон говорит по поводу меча? – поинтересовалась я.

– Ничего не припоминаю на этот счет, – ответил помощник шерифа.

Я расстегнула пояс, сняла кобуру с револьвером и протянула их ему, не вытаскивая оружия.

– Полагаю, я могу сдать это вам, помощник шерифа?

Он коснулся пальцами шляпы и взял револьвер.

– Благодарю вас, мэм. Можно узнать ваше имя, чтобы вернуть вам оружие в целости и сохранности?

Я улыбнулась ему:

– Анастасия Люччо.

– Очень приятно, Анастасия, – сказал помощник шерифа и покосился на мой револьвер. – «Уэбли». Неплохая пушка.

Он был ненамного выше меня. Я изогнула брови и улыбнулась:

– Да я и сама ничего. Поверьте мне, помощник шерифа, я отлично умею им пользоваться.

Его глаза засияли мягким, веселым блеском.

– Ну, на