– Что же это?

– Я бы с огромным удовольствием сломал вам обе руки и ушел отсюда, чтобы больше никогда с вами не встречаться. Потому что если бы вы рассказали все это еще в день выборов, Фролих сейчас осталась бы жива.

– Почему же вы промолчали, черт побери? – возмутилась Нигли.

Армстронг грустно мотнул головой. В его глазах заблестели слезы.

– Да потому, что я и представить себе не мог, насколько все это серьезно. В самом деле, я говорю вполне искреннее. Клянусь вам здоровьем собственной дочери. Неужели вы сами не понимаете этого? Я только подумал, что они хотели напомнить мне о неприятном эпизоде из моей жизни, не более того. Я посчитал, что они могли как-то отомстить мне и в чем-то скомпрометировать в отношении моей политической карьеры. Но при этом я ни о чем не волновался, потому что не чувствовал себя виноватым перед ними. По-моему, это понятно. Ну зачем бы еще им понадобилось посылать мне эту сломанную игрушечную биту? С той поры прошло целых тридцать лет. Я вырос, и они тоже стали взрослыми мужчинами. Я научился разумно рассуждать, а потому посчитал, что они тоже – люди разумные. Вот почему мне эта выходка показалась просто неуместной и глупой шуткой. И я не сумел разглядеть в ней опасности. Я говорю это вполне серьезно. Конечно, мне было неприятно видеть эту биту, но я огорчался не более часа, а потом почти забыл о ней. Еще некоторое время мне казалось, что они должны были прислать мне еще какое-нибудь не менее глупое послание, как бы в продолжение и развитие данной темы, но ничего похожего не последовало. По крайней мере, я-то сам ничего об этом не знал. А все потому, что никто ничего мне не рассказывал! И я узнаю обо всем только сейчас! Да и то вы успели сказать, что Стивесант запретил вам говорить об этом. А ведь столько людей пострадало, и кто-то даже погиб! Господи, ну почему же никто не счел нужным ввести меня в курс дела? Я бы ничего не стал скрывать, если бы меня просто попросили обо всем подробно рассказать!

В комнате стало тихо.

– Выходит, что в чем-то вы правы, а в чем-то – нет, – медленно заговорил вице-президент. – Я знал, кто это и за что они меня преследуют, но только я не знал, что они продолжают свою войну против меня. Я знал только самое начало этой истории, потом мне стал известен и ее конец. Что же касается середины, то я оставался в полном неведении. Но как только у приюта началась стрельба, я сразу все понял. Поверьте мне, я тут же догадался, в чем дело. И все равно испытал невероятный шок. Как будто меня громом сразило. Неужели такого продолжения я мог ожидать? Это же просто безумие. Ну, это все равно, как ты ожидаешь получить гнилым помидором в лицо, а в результате получается так, что на тебя летит ядерная ракета. Мне почудилось, что весь мир в эту минуту словно сошел с ума. Вы хотите обвинить меня в том, что все это время я молчал. Хорошо, я принимаю ваши обвинения, но откуда мне было знать, что эти типы пошли дальше со своими угрозами и даже успели перейти к действиям? Как я мог предвидеть подобное безумие?

В комнате снова стало тихо.

– Вот в этом и заключается моя тайна, – кивнул Армстронг. – И я виноват. Но не в том, что совершил какой-то проступок тридцать лет назад, а в том, что не смог предвидеть всех последствий и не предугадал ход развития событий, которые начали очень быстро разворачиваться три недели назад.

Никто ему ничего не ответил.

– Как вы считаете, стоит ли мне теперь рассказать все Стивесанту? – спросил вице-президент Джека.

– Поступайте по своему усмотрению, – пожал плечами Ричер.

Наступила долгая пауза, в течение которой Армстронг-мужчина постепенно исчез, и его место снова занял Армстронг-политик.

– Мне не хочется ему ничего рассказывать, – ему будет неприятно услышать эту историю, да и ничего хорошего мой рассказ уже не принесет. Ведь из-за недопонимания погибли люди, и все из-за того, что мы не обменивались информацией, скрывая ее друг от друга. Ему нужно было просто спросить меня обо всем, и я бы не стал ничего утаивать, – повторил вице-президент.

Ричер понимающе кивнул.

– Оставьте эту проблему нам. Итак, вы знаете нашу тайну, а мы – вашу.

– И теперь мы будем жить счастливо?

– Ну, в любом случае, теперь мы все останемся живы.

– Вы смогли бы описать этих людей? – поинтересовалась Нигли.

– Я их помню, когда они были еще детьми. Самые заурядные мальчишки. Кажется, мои ровесники. Но я хорошо помню только их глаза, полные ненависти.

– Как назывался город?

– Андервуд, штат Орегон, – заговорил Армстронг. – Там до сих пор живет моя мать. Кстати, именно туда я и отправляюсь ровно через час.

– И эти дети родились и жили в тех местах?

Армстронг тревожно взглянул на Ричера.

– Вы ведь говорили, что они вернутся домой и станут выжидать удобного момента.

– Совершенно верно, – кивнул Джек.

– Так вот я теперь и лечу туда.

– Можете пока что ни о чем не волноваться, – успокоил его Ричер. – Эта теория уже не актуальна. Я полагаю, ваши враги знают о том, что вы их прекрасно помните, и если они не учли недостатка в обмене информации между вами и сотрудниками Секретной службы, я полагаю, они постараются сделать все, чтобы вы все же не смогли их выследить. Вот поэтому, скорее всего, они уже давно успели поменять адрес. Они теперь не обитают, как прежде, в Орегоне. В этом можете не сомневаться.

– Каким же образом вы собираетесь искать их?

Ричер печально покачал головой.

– Мы не сможем их найти. Ни сейчас, ни потом. Они сами должны выйти на нас. Мы будем ждать их в Вайоминге, на службе в церкви.

– Я тоже поеду туда, и у меня будет минимальная охрана.

– Давайте в таком случае надеяться на то, что к тому времени, как вы прилетите туда, все уже закончится.

– Стоит ли мне рассказать о нашей беседе Стивесанту? – снова спросил Армстронг.

– Поступайте по своему усмотрению, – так же повторил Ричер.

– Но я не могу отменить свою поездку, это было бы неправильно.

– Наверное, так, – согласился Ричер.

– Но я не могу и не хочу пока что ничего рассказывать Стивесанту, – пожал плечами вице-президент.

– И снова вы, наверное, правы, – отозвался Ричер.

Армстронг промолчал. Ричер поднялся со своего кресла, и Нигли последовала его примеру.

– И вот еще что, – вспомнил Джек. – Мы полагаем, что эти ребята стали полицейскими.

Армстронг молчал. Он покачал головой, затем уставился в пол. Лицо его омрачилось, словно он только что понял, что его настигло эхо тридцатилетней давности.

– Я тоже хочу кое-что сказать, – тихо заговорил вице-президент. – Мне помнится, что тогда, когда отец избивал их, один из мальчишек пригрозил ему, что их отец – полицейский, а потому у нашей семьи могут быть крупные неприятности. Но тогда я не придал его словам большого значения.