психологии всё верно. Единственное, ради чего его стоило привести, это ради того, что написано латиницей, да не на латыни. Как видите, к 2003 году психологи сменили ориентацию, и предпочитают быть не Третьим Римом, а провинцией Империи…

Затем из словаря Немова:

«Субъективный – термин, используемый в следующих двух основных значениях: 1. Присущий или относящийся к человеку как субъекту. 2. Пристрастный, необъективный, сугубо личный».

Как латинское слово, обозначающее «лежащий, находящийся под чем-либо, подчиненный, покоренный, подвластный», стало обозначать человека? Через языковедческое понятие «подлежащего»? Очень странно…И как подлежащий или покоренный стал пристрастным? Полное ощущение, что либо на действительное значение слова никто не обращал внимания, либо никто не обращал внимания на то, как сделали такое с этим словом…

Кстати, американцы обошлись с субъектом еще круче. Артур Ребер не считает, что это даже человек:

«Субъект. Организм (человеческий или другой), который является участником (добровольным или нет) эксперимента…»

Вот это крутая настоящая психология! Есть чему поучиться нашим провинциалам! Смеяться или плакать после такого?..

История этого понятия еще звучит в словарях, выпущенных старым, советским поколением русских психологов. В 2005 году словарь «Общая психология» устами Брушлинского дает, на первый взгляд, проходное, ничем не примечательное определеньице из тех, что никто не читает. Но если вглядеться, оно, с одной стороны, всё соткано из образов, присущих еще предыдущей эпохе, а с другой, очень философично. И то и другое – указатели направления, в котором уходят корешки.

«Субъективное – 1) принадлежащее человеку как субъекту. В этом исходном смысле у людей все психическое объективно существует только как субъективное, то есть как качество индивида. Нет ничьих ощущений, чувств и т. д. Субъективной является всякая психическая, всякая познавательная деятельность – в т. ч.и та, в ходе которой человек раскрывает объективную реальность и которая выражается в объективной истине;

2) неадекватное, одностороннее и т. д.(отсюда субъективизм, субъективистское и т. д.). Психология изучает объективные закономерности субъективного в обоих этих смыслах. Субъективизм (в строгом смысле этого слова) порождается – сознательно или бессознательно – только субъектом, но и только им он может и должен быть преодолен».

Любопытно…Что-то вроде: человечность порождается только человеком, и как ее преодолеть, проклятую?! Иными словами, если субъективизм – это некое качество субъекта, с какого дуба свалилась на нас задача его преодоления? Но ведь мы, даже ничего не понимая, уже чуем: субъективизм – это как-то плохо, и стоило бы его, если не преодолеть, то уж отречься точно…

Откуда это?

Словарь «Психология», выпущенный Петровским совместно с Ярошевским в конце советской эпохи дает больше подсказок. Он не имеет статьи «субъективность», но зато в нем есть многозначительная статья «субъект». Многозначительная она потому, что в нее вложено то, что обычно словарями относится к субъективности, а то и к субъективизму.

«Субъект (от лат. Subjectum – подлежащее) – индивид или группа как источник познания и преобразования действительности; носитель активности.

Идеализм во всех его проявлениях усматривает источник активности субъекта в нем самом. Диалектический материализм как философская основа научной психологии рассматривает субъект как продукт исторического развития и связывает его активность с особенностями деятельности людей».

В этом определении так много странностей, вроде этой мутной активности, что остается только воспользоваться предложенной дорожкой в основу научной психологии – марксизм. Марксизм – это уже почти философия, по крайней мере, именно своим отношением к субъективности он пытался заявить о том, что хочет быть с одними философами против других.

Глава 2

Субъективность марксистов

Марксизм явление, конечно, двойное. В нем есть та часть, которая верно описала мир и потому должна быть сохранена и востребована. Но есть и то, что от Сатаны, условно говоря. В основном я буду говорить именно об этой части, и чтобы выделить ее, дам имя – Вульгарный марксизм.

Как пример, можно привести «Философские тетради» Ленина, написанные им после четверти века революционной деятельности. До этого он не очень стремился получать образование, был, так сказать, профессиональным недоучкой, но перед первой мировой войной занялся наконец философским самообразованием, читал и конспектировал Гегеля, Лейбница, Фейербаха, даже Аристотеля…

Итогом оказалось удивительное открытие, которое в советское время замалчивалось: идеализм не ошибка, а неправомерное, одностороннее преувеличение действительной характеристики, крупицы знания, а «умный идеализм» ближе к «умному материализму», чем «глупый материализм»…

А что бы Ильич еще мог сказать, не отымись у него язык к концу жизни, когда он пересматривал всю свою жизнь!

Но не сказал, и не только потому, что таковы были требования партийной дисциплины, которая, кстати сказать, является всего лишь нравственностью определенного сообщества и определяет его нравственное поведение. Но и потому не сказал, что избранная им нравственность требовала проявлять активность, а не думать!

В словарных определениях субъективности уже звучало это словечко, которое я называл мутным – активность. Вот ее надо обязательно учитывать при попытке понять, что же такое субъективность. В каком-то смысле они противоположности, хотя это никак не вытекает из прямых значений этих слов. Но тут за два века существования марксизма был наверчен такой клубок путаницы и искажений, что все вывернулось в свои противоположности многократно. Сам Властитель лжи позавидовал бы!

Но началось все не с Маркса, самые сливки умудрился слизнуть Гегель! Именно он первым укрутил субъект в нечто, чем может всему миру показать, кто всех умнее. Даже Ильич в тех же философских тетрадях писал, что «невозможно полностью понять “Капитал” Маркса и особенно его первую главу, не изучив и не поняв всей гегелевской “Логики”. Следовательно, полвека спустя никто из марксистов не понял Маркса».

Это он писал около 1915 года, то есть как раз накануне революции, которую делали как раз на основе непонятого марксизма…

Думаю, как не понять всего марксизма без гегелевской «Логики», так и не понять марксистского отношения к субъективности, без гегелевской «Феноменологии духа», потому что это основная работа, в которой Георг Вильгельм Фридрих Гегель говорит о субъекте. Впервые издана в 1807 году.

Густав Шпет, переводя ее, писал о языке Гегеля:

«Перевод – не комментарий; и трудности, которые пришлось преодолеть переводчику, – особого рода. Прежде всего самый язык Гегеля, даже в устной речи шокировавший Шиллера и Гете. Но, несмотря на своеобразную лексику, небрежную конструкцию, стилистически причудливые обороты и сбивающие с толку повторения местоимений, – это язык заметно яркого стиля…» (Шпет, От переводчика, с.5).

Заметно яркий стиль – это очень важно для философа, как заметно яркая прическа и одежда для обитателя эстрады. Это – униформа, профессиональная одежда, по которой встречают. Гегеля узнают как философа по первой странице любой его книге – мудрено! Значит, любитель мудрости писал…