Музей королевы Софии в Мадриде – это вообще очень хороший музей. Там хранятся интересные образчики испанского и французского кубизма, работы очень молодого Сальвадора Дали, и в том числе работы Пикассо. Но прежде чем говорить о «Гернике», о том, как мы можем видеть ее сегодня (а сегодня мы можем видеть и саму картину, и все этапы работы над ней), вспомним о том, что «Герника» – это не просто картина, которая описывает событие, случившееся в определенный момент времени, 26 апреля 1937 года. Эта картина – исторический факт, она написана по историческому факту. Но эта картина, как мы понимаем сегодня, не просто картина о бомбардировке или картина о войне, это картина философская, это картина философии войны. И для того, чтобы лучше это понять, нам надо обратиться к испанским предшественникам Пикассо, а именно к Веласкесу и Гойе, которые тоже написали картины о войне, и эти картины тоже имели свою дату, свою буквальную историческую достоверность. Все эти картины – пример того, как эта историческая достоверность интерпретирована великими художниками и великими умами своего времени.

Вспомним двух испанцев – Диего Веласкеса, который написал полотно «Сдача Бреды» (это очень большая картина, которая весит в Мадриде в музее Прадо), и, конечно, Франсиско Гойю и его «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (эта картина тоже находится в музее Прадо в Мадриде). В разговоре о «Гернике» необходимо обратиться к этим картинам, потому что тогда понятно отношение Пикассо к войне, понятен язык его картины, который в 1937 году, хоть и был знаком зрителям, но казался, видимо, совершенно неуместным.

Итак, Диего Веласкес по заказу своего короля (именно по заказу короля, а был он придворным художником Филиппа IV) написал очень большую картину, которая была связана с событием, согревавшим сердца испанцев. Эта картина была написана в 1634–1635 годах, то есть ровно за триста лет до Пикассо.

И мы видим, как меняется сознание людей, как меняется отношение к войне за эти триста лет. Мы видим, что триста лет тому назад на земле обитало другое человечество. И хотя любая война – это всегда грязь, кровь, ужас, сиротство, насилие, и хотя любая война развязывает самые низменные страсти у людей, но все-таки дело не в этом массовом, стадном состоянии войны, а дело в том осмыслении, которое дает некая высшая категория людей, интеллектуальная и художественная элита. Потому что в истории остается она, потому что осталась «Герника», осталась «Сдача Бреды», а не те люди, которые поворачивались к «Гернике» спиной.

«Сдача Бреды» посвящена радостному для Испании событию. Это была великая победа испанцев, потому что они вели исключительно неудачную войну с голландцами и все время терпели поражения. И вдруг однажды они выиграли сражение при маленьком голландском городке, который называется Бреда (кстати, сегодня это очень интересный старинный университетский и художественный город). Подумаешь, какая победа! Никакой уж особой эта победа не была, но война идет проигрышная, и вдруг они – раз, и взяли город Бреду. Это была огромная радость. И король Филипп IV заказывает Веласкесу такую картину, а Веласкес эту картину пишет.

Что за удивительная картина! Когда-то она называлась «Копья». И действительно, когда вы видите эту картину, то понимаете, почему она называлась «Копья». Строй копий на этой картине с правой стороны – это как бы образ победы: вот как стройно стоят копья, победоносные копья испанцев. Но обратите внимание, картина эта написана с точки зрения пространства монтажно. Во-первых, мы одну часть картины, панорамную, видим с верхней точки: это событие на переднем плане, которое происходит как бы перед нами, но на фоне Испании. И поэтому мы видим происходящее – передачу ключей от Бреды губернатором Юстином Нассауским герцогу Амброзио Спиноле, это событие представлено центральной группой. Во-вторых, мы видим место действия, театр военных действий, с левой стороны – там находятся голландцы. Они стоят небольшой такой компанией расстроенных людей, кое-как. А на контрасте с ними справа изображены испанцы – организованные, с этими копьями, в полной боевой готовности. И наконец, в-третьих, мы видим с верхней точки как бы панорамирующий монтаж, общий план, панораму на фоне всей Испании. Итого мы видим на этой картине как бы три точки: одна – это губернатор Юстин Нассауский, который передает герцогу Спиноле, победителю, ключи от Бреды, вторая – это театр действий, действующие лица справа и слева, голландцы и испанцы, и наконец третья – широкая историческая панорама Испании, на фоне которой все происходит.

Конечно, центральная часть этой картины, особенно выделенная Веласкесом, подчеркнутая им (и даже лошадь так стоит – как бы замыкающей подковой, которая оформляет полукружье этой композиции), это две фигуры. В них вся суть происходящего, потому что губернатор Юстин Нассауский как бы немножко согнул спину, не то чтобы подобострастно, нет, но с полной внутренней покорностью, и передает эти ключи герцогу Спиноле. Но герцог Спинола не гордится, он не высокомерен, он даже так нежно, по-братски, треплет плечо губернатора – ничего, дескать, бывает, война.

Гуманист, великий гуманист Веласкес… Как пишет он побежденных голландцев! Он же пишет их портреты. Пусть они тут немного потрепанные, но это красивые молодые ребята, у них вся жизнь впереди. Как прекрасно они написаны! И врагов – голландцев, и своих – испанцев Веласкес пишет одинаково: он относится к ним как к людям, он относится к ним как к личностям. Да, здесь одни победители, а другие побежденные, но Веласкес «милость к падшим призывал». Есть интонация высокого гуманизма в этом акте передачи ключей от Бреды. Есть великое уважение, с которым художник пишет всех людей. Он изображает их с большой симпатией – и голландцев, и испанцев. И, конечно же, кисть Веласкеса божественная. Вот вы подходите к картине, смотрите, как написаны эти одежды на голландцах, их камзолы – этот широкий мазок, это переливание, такое мерцание цвета, которое он так любит, которым так наслаждается. Можно даже сказать, что в картине «Сдача Бреды» есть праздничность, а не уныние. Да, здесь есть победители и побежденные, но есть и праздничность. Просто герои картины находятся в ситуации победы или поражения, но все они люди, прекрасные молодые люди. И эта картина, хоть и есть картина прекрасной победы испанцев, герцога Спинолы и короля Филиппа IV, но главное в «Сдаче Бреды» – это не изображение победы, а философия войны. Да, есть война, но есть и тема великого гуманизма, милость к падшим, человечность победителей и побежденных. Надо оставаться людьми вне зависимости от того, на какой стороне вы находитесь в момент военных действий. И у Веласкеса нет никакого ожесточения. Кисть его прекрасна – она пишет цельный, сохранный, прекрасный мир. Вот это Веласкес XVII века.

Проходит двести лет. Наступает начало XIX века, в Испании живет художник Франсиско Гойя. Мы не будем рассуждать, более или менее великий, чем Веласкес, это все смешные разговоры. Оба они – гении испанского народа. В Испании, так же, как и в России, всегда художник – больше, чем художник. Он воплощает в себе еще что-то. Веласкес был не только художником, и то же самое можно сказать про Гойю. Его кистью как бы говорила Испания, как она говорила словами Сервантеса и Лопе де Вега. Это художники, которые говорят словами истории, времени и нации, а не правительства или народа. Они представительствуют перед нами как время, как эпоха и как страна.