Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, и было бы сейчас хорошо ощутить чужое крепкое плечо. Разделить эту тяжесть с кем-то сильным и надежным, но Нуска вдруг осознал, что хочет не этого. Как бы его ноги сейчас ни скользили по льду, предательски подгибаясь под тяжестью промерзшей воды, он хотел пройти этот путь в одиночку. Ни Минхэ, ни эрд никогда не рассчитывают на чужую поддержку. И он не будет.
К утру вода заледенела. Нуска боялся, что утренние лучи могут растопить затвердевший лед в ведрах, но не смог сдвинуться с места. Та тяжесть, что он удерживал на плечах, заставила лекаря врасти в землю. Как только он пытался шелохнуться, тут же начинал падать, а коромысло вместе с ним.
Вскоре явился Минхэ. Видимо, он точно знал в какое время Нуска должен вернуться. А когда лекарь не показался в долине, то пошел проведать. Нуска вскинул голову и уставился на учителя, который выглядел отдохнувшим и бодрым.
– Нуска, пора возвращаться, – коротко сказал он, чуть наклонив голову набок. – Пойдем.
Лекарь сглотнул и сделал шаг, но тут же начал падать. Ноги тряслись, сотрясая вместе с собой все тело. Нуска удержался и сглотнул. Глаза слепил яркий звездный свет, а потому молодой сурии не сразу заметил, как сходит снежная лавина. Только когда все вокруг заполнило снегом, лекарь успел лишь вздрогнуть и зажмуриться. Когда же Нуска открыл глаза, то Минхэ держал над собой меч дэ. Они оказались под светящимся желтым куполом. Снег и лед ударялись о него и с шумом скатывались вниз, сотрясая горы, но не магию учителя. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он сдерживал напор стихии.
Лекарь прикусил губы, смакуя металлический привкус. А затем сделал шаг. Еще один и еще, пока не встал подле учителя. Только тогда Минхэ развернулся и медленным шагом направился вниз со скалы, одной рукой удерживая сходящий с вершин снежный массив.
Нуска был обескуражен и восхищен. И, полный нового странного чувства и воодушевления, продолжил идти вслед за этим сильным и несгибаемым мужчиной.
В долине Нуска проспал по меньшей мере десять часов. А когда проснулся, принялся есть. Так много, как никогда не ел. Минхэ не был жадным – он продолжал предлагать добавку, пока лекарь не насытился.
– Завтра тебя снова ждет тренировка в горах. В тот день, когда ты вернешься сам, я начну обучать тебя искусству боя, – проговорил Минхэ, залпом выпивая терпкий травяной отвар.
Нуска поморщился. А затем разом осушил и свою чашу.
Спустя несколько дней лекарь, волоча по снегу отмороженные ступни, самостоятельно ступил в долину с коромыслом наперевес. Учитель ждал его под деревом, застыв подобно священной статуе духа. Он чуть улыбнулся и помог Нуске вернуться в дом.
Так лекарь наконец-то смог начать тренировки.
– Если ты хочешь подарить противнику легкую победу, то продолжай горбиться и припадать к земле. Думаешь, он примет тебя за волчака и в страхе сбежит? – бросил колко Минхэ, пока Нуска стоял, пытаясь удержать в стертых до крови руках деревянный меч.
Лекарь нахмурился, а затем попытался вылечить свои пальцы с помощью дэ – все-таки продолжать тренировки в таком состоянии было невозможно. Но Минхэ тут же накрыл руки лекаря своими.
– Нет. Пока кожа на твоих ладонях не загрубеет и не покроется мозолями, ты не сможешь держать в руках оружие. Эти раны нельзя лечить, – покачал он головой.
Нуска от бессилия просто уронил меч и зажмурился. С его пальцев стекала кровь, капая на эту иллюзорную траву, которой не должно быть в горах. Его тело болело, каждая мышца кричала от усталости, но учитель и не думал ослаблять тренировки.
До упражнений с мечом Нуска успел подняться на вершину горы и спуститься вниз. После Минхэ заставил ученика стоять в стойке несколько часов, затем еще несколько часов с мечом в руках. Теперь же учитель хотел показать Нуске один из приемов, но лекарь был так вымотан, что еле шевелился. Грубая деревянная рукоять впивалась в кожу, царапала ее и оставляла занозы. Ладони лекаря были изранены уже спустя час занятий.
Минхэ некоторое время просто смотрел на ученика, который продолжал стоять, опустив голову и вытянув вперед руки. Меч так и валялся прямо перед его носом в траве.
Учитель со вздохом подошел к Нуске и, придерживая за плечи, повел его в сторону хижины.
– Видимо, тебе еще рано тренироваться с мечом. Начнем с работы по дому, – спокойно сказал хаванец и даже не стал ругать никудышного ученика.
Нуска и не противился. Он сам чувствовал, что еще немного, и просто потеряет сознание от усталости.
Вечера в долине были тихими. Нуска лежал в своей кровати, укутавшись в одеяло, и поглядывал в сторону устроившегося за столом учителя. Тот в очередной раз распивал свое горькое варево. Лекарь понимал, что не обладает необходимыми для битвы талантами, а потому решил подойти к вопросу с привычной для него стороны.
– Учитель Минхэ, – тихо заговорил Нуска со своего места, – вы считаете, что хаванец может сражаться наравне с другими сурии?
Лекарь задал этот вопрос ни на что особо и не рассчитывая. Учитель мало говорил и много делал. Все его дни были расписаны по минутам. Но Минхэ вдруг приподнялся, подтащил стул к кровати Нуски и сел напротив, не расставаясь при этом с неприятно пахнущей чашей.
– Не знаю, как принято считать у скиданцев, но на моей родине хаванцы всегда отличались особым мастерством. Оно передавалось из поколения в поколение. Строились целые школы, где ежегодно проходили обучение тысячи юных хаванцев, – медленно и тихо начал рассказывать учитель. Его волосы вновь были по-домашнему распущены, из одежды была одна белая рубаха и широкие штаны, а золотистые глаза блестели в полумраке.
Нуска, услышав это, забыл о тянущей боли в теле и даже приподнялся. Его глаза зажглись.
– Учитель Минхэ, если хаванцы могут оглушить сурии темной стороны, то как быть с сурии светлой? Как сражаться с фасидцами, сифами или… другими хаванцами? – издалека начал допытывать лекарь.
Минхэ покачал головой и даже улыбнулся.
– Ты имеешь очень смутное представление об истинных способностях хаванцев. Нет другого такого народа, способного к регенерации и восстановлению. А энергия, которую ты используешь, свет, является самой быстрой стихией в этом мире, – туманно заключил Минхэ и поднял на Нуску взгляд. – Но не рано ли ты задумался о сражениях? Может, для начала стоит хотя бы научиться держать оружие?
Лекарь покраснел, чувствуя, что задает слишком
