29-го я поверил с хронометрами часы, обыкновенно употребляемые при наблюдениях, и чрезвычайно удивился, видя, что хронометр № 920 от прошедшего полудня вдруг отстал на 16°42'′; причину таковой перемены я ни к чему более не мог отнести, как к долговременному его пребыванию на море; он два года находился на шлюпе «Мирном», который ходил вокруг света для открытий в Южном полушарии, потом поступил на бриг «Аякс», где при случившемся несчастии у голландских берегов, вероятно, попортился, после сего взят мною, в бытность нашу в Англии, по краткости времени не был чищен, а только поверен. Во время плавания нашего я сам всегда заводил его около полудня и содержал в таком месте, где никто другой не мог иметь к нему прикосновения; впрочем, и сия предосторожность не защитила хронометр от повреждения.

Находясь близ острова Рождества, коего положение определено капитаном Куком в 1778 году, я намеревался пристать к оному для новой поверки сего хронометра, но большие каждосуточные разности в № 991 удержали меня от потери времени и принудили довольствоваться последним, на который смело можно было положиться; почему при свежем О ветре я решился идти далее. Знаменитый Кук останавливался при сем острове в небольшом заливе, находящемся, по многочисленным его наблюдениям расстояний Луны от Солнца, в широте N 1°9' и долготе. О 202°30'. Остров сей имеет в окружности до 20 миль, видом подобен луне в последней четверти, изобилует рыбою и черепахами, свежей воды на оном нет.

30-го мы перешли экватор в долготе W 159°40', а 1 августа в широте N 2°34'43''стихнувший ветер и начавшиеся дожди угрожали штилем, почему при найденном склонении компаса 6° О взяли курс N1/2W. 2-го в широте N 4°41'32''при свежем OSO ветре правили на NWtW и около полуночи прошли остров Palmiras в девяти милях, но не могли усмотреть его, хотя ночь была довольно ясная.

4 августа в широте N 7° после продолжавшегося несколько часов штиля ветер начал переходить к NO-ту и с рассветом повеял довольно свежо, а 10-го в полдень, для большей перемены долготы, направили курс на WNW, дабы при выходе из тропика быть по возможности ближе к меридиану Петропавловского порта.

17-го в полдень определили себя наблюдениями в широте N 27°36', долготе О-й 175°15'. Остров Patrocinio отстоял от нас по Арросмитовой карте в 30 милях на NО. Желая осмотреть оный, мы пошли прямо к нему, но густой мрак, не обещающий скорого прояснения на горизонте, принудил нас оставить намерение, почему, спустясь к NWtW, обратились на другой остров Roco de Plata. 21-го около полудня в широте N 32°26', долготе О-й 170°14' прошли через место оного; при ясной погоде снятые трехсуточные расстояния Луны от Солнца, близко сходствующие с хронометром, доказывают неверность положения сего острова на Арросмитовой карте. Норий в своих таблицах полагает оный в широте N 33°51', долготе О-й 160°31'. Осматривая в тот же день провизию на шлюпе, я весьма был огорчен малозначительным остатком кислой капусты, отпущенной из Кронштадта, которая так облежалась в бочках, что вместо положенных в каждую десяти ведер нашлось не более пяти, почему и принужден был выдавать оную в самом умеренном количестве, картофель же, вывезенный из Вандименовой Земли, несмотря на то, что был особенно приуготовлен английскими знатоками в лучших бочках и что при ясных днях высыпали оный на шканцы для просушивания, большею частью вовсе испортился[237] и ни на что более не годился, как на корм свиньям, взятым с Отаити; одни токмо тыквы сохранили всю свежесть, и мы радовались, что могли довольствоваться оными еще несколько недель.

22-го около полудня в широте N 33°52'4'', долготе O-й 168°52'27'', после темной и бурной ночи, сопровождаемой сильным громом и молниею, настал тихий SW ветер, благотворные лучи солнца озарили светом и согрели теплотой своей холодную и влажную атмосферу, тропические птицы вились над нашим шлюпом, а резвые стрекозы, летая над шканцами, ласкали нас надеждою обретения какой-либо новой земли. Желание принести пользу отечеству возвышало дух наш, и мы провели весь день в различных умствованиях; но закатившееся солнце и распространившаяся по горизонту темнота разрушили наши предположения, кроме надежды на будущее счастье.

23-го перед самым вечером мы увидели вдали большее трехмачтовое судно, идущее к нам контрагалсом, и, рассчитывая сблизиться с оным около полуночи, приготовили шлюп к нечаянному нападению; но осторожный начальник судна по захождении солнца переменил курс на другой день. В десять часов утра усмотрели оное под ветром в 8 милях вместе с другим бригом. Днем они шли с нами одним курсом, а ночью вовсе скрылись, и потому невозможно было сделать заключения, какому государству или кому сии суда принадлежат.

24-го в широте N 34°47' и долготе О-й 169°45'58''проплыла мимо нас большая черепаха.

Августа 30-го, торжественный для России день, был празднован на шлюпе не одними странствовавшими ее сынами, но и самая природа принимала, так сказать, участие в их радости, ибо после крепких противных ветров вдруг повеял ветер, который при ясном небе быстро мчал нас к Петропавловску; перед захождением же солнца новое зрелище обратило на себя взоры изумленных мореходцев: борющиеся между собою ветры с разных направлений горизонта, воздымая воду вверх, образовали кристалловидные колоннады, и сии тифоны, проносясь мимо нашего шлюпа, составляли великолепный вид, напоминавший приятности петергофского праздника в кругу веселых приятелей.

Стада серых и короткошеих птиц, пролетавших мимо нас на юг, свидетельствовали о позднем времени года в той стране, к которой мы поспешали; наступившие туманы, влажный воздух и переменные ветры увеличивали труды вахт; промокшая одежда также не могла быть приятною и не наносить вреда здоровью, почему принуждены надеть теплое платье, а палубу отапливать двумя чугунными печками, для сохранения чистого воздуха и для вознаграждения неприятностей, перенесенных наверху.

Глава V

7 сентября на рассвете, когда туман начал прочищаться, открылись перед нами в отдаленности высокие берега Камчатки и горы, покрытые снегом; лучезарное восхождение солнца обнадеживало нас прекрасным днем, а к вечеру при свете лунном мы подошли к якорному месту в Авачинской губе. Позднее время года положило свое покрывало на величественные виды берегов Камчатки; мы видели только суровые подножия гор, они занимали наше чувство и воображение, удивляя быстрым изменением природы и по недавнем нашем удалении от острова Отаити.