– Люби свою жену и будь счастлив, – улыбнулась сыну Екатерина, и сердце ее переполнила жалость. Она чувствовала, что сын – не жилец на этом свете, так пусть хоть недолго наслаждается любовью и радуется красивым мгновениям жизни.

К ее горлу подкатил комок. Екатерина вспомнила свою свадьбу и веселого великолепного гиганта с добрыми глазами мудреца, короля Франциска I. Сейчас в центре внимания всех присутствующих в зале находился другой Франциск, названный в честь великого деда, но полная противоположность ему. «Мой бедный, несчастный сын!..» – сердце королевы готово было разорваться на части от охватившей ее жалости.

Двадцать четвертого апреля 1558 года королева Шотландии Мария Стюарт стала дофинессой Франции.

Будучи реалисткой, Диана де Пуатье поняла, что необходимо немедленно остановить возрастающее с каждым днем могущество Гизов, выстроенное ее собственными руками, жертвой которого она теперь рисковала оказаться. Надо было срочно подыскать союзника, не уступающего Гизам в своей значительности. После длившегося несколько лет противостояния она вновь решила объединиться с Монморанси, который способствовал возрастанию ее могущества, вновь найти с ним общий язык.

Она не сомневалась, что старый вояка не столько угнетен позором плена, сколько мыслями о своем всесильном сопернике, герцоге Франциске де Гизе.

Вместе с Генрихом, которого с некоторых пор раздражал надменный, умный, быстро принимающий решения, упрямый кардинал Карл Лотарингский, они решили освободить из плена Монморанси и устроить ему достойную торжественную встречу.

Теперь герцогиня восхваляла королю мудрость Анна де Монморанси и за несколько ночей, проведенных с королем, превратила сожаление по его пленению в настоящую тоску от отсутствия пленника рядом.

– Без него, – жаловался теперь король, – дни мне кажутся бесконечными годами.

Спустя несколько дней после женитьбы дофина, Генрих пообещал Диане:

– Я сегодня же отправлю письмо моему любимому другу и наставнику и сообщу, как ты, дорогая, искренне преданна ему, хлопочешь о его возвращении и с нетерпением ждешь этого счастливого дня.

Узнав, что Диана де Пуатье вновь собирается заключить союз с Монморанси, королева также полностью изменила свое поведение.

Ученица Макиавелли не хотела для себя такого же будущего, каким было ее прошлое. Испробовав однажды вкус власти, она решила, что им стоит наслаждаться не от случая к случаю, а постоянно. Видя, что будущее за кланом Гизов, она забыла все обиды и протянула хитрому прелату руку. Гизы, давно разглядевшие в скромнице с застенчивой улыбкой мудрую правительницу, приняли протянутую королевой руку дружбы с радостью и пониманием.

Празднества заслонили на несколько дней опасность, нависшую над королевством. Но в одно прекрасное весеннее утро пробуждающейся природы французы расстались со своей экзальтацией и поняли, что война продолжается – война, где не было ни победителей, ни побежденных, а были лишь изнуренные люди.

Сразу же после свадьбы дофина, в начале мая, герцог де Гиз представил королю план новой военной кампании. Он задумал атаковать с востока армию Филиппа II, состоявшую из немцев, фламандцев и испанцев.

Военные действия начались с осады Тионвиля.

Меченый находился в самом центре расположения войск, когда во время очередного приступа к нему присоединился маршал Пьеро Строцци. В самый разгар ожесточенной схватки на глазах у Франциска де Гиза любимый кузен королевы, самый близкий ей по духу человек, был ранен из аркебузы в самое сердце.

Франциск де Гиз, высоко ценивший этого отважного бесстрашного воина, соскочил с коня и склонился над умирающим.

– Обеспечьте себе спасение, сеньор, помолитесь Иисусу Христу!

– О каком Иисусе вы мне бормочите, герцог? – воскликнул истекающий кровью маршал. – Я отрицаю Бога. Мой праздник окончен!..

От удивления герцог удвоил усилия:

– Умоляю, вернитесь на путь благочестия. Просите Бога о прощении, ведь вы сейчас предстанете перед Ликом Его.

Сделав последнее усилие, почитатель философии древних римлян возразил:

– Черт возьми, я буду там, куда отправляются все прочие покойники вот уже много-много тысяч лет! Не причиняйте зла королеве! Берегите ее!..

С этими словами Пьеро Строцци покинул землю.

В великой скорби Меченый вскочил на своего коня и продолжил осаду.

Екатерина, не проронив ни слова, выслушала рассказ посланника герцога де Гиза об отважном и поучительном прощании с жизнью ее любимого кузена, в лице которого она потеряла лучшего друга и защитника своих интересов в родной Тоскане. Его гибель означала полный триумф флорентийского тирана Козимо Медичи.

Когда посланец герцога де Гиза вышел, Екатерина с силой, до боли в пальцах, сжала подлокотники кресла.

– Вот и Пьеро нет больше со мной! – глухо выдохнула она из себя, и скупые слезы невольно покатились по ее щекам.

Ей, сильной, мужественной и мудрой, стало не по себе. Взгляд устремился вдаль. Тяжелые воспоминания и думы, как лавина, обрушились на нее: «Почему я родилась под звездой, которая сеет вокруг себя смерть, уносит особенно дорогих для меня людей? Едва успев появиться на свет, я лишилась отца и матери, затем отравили Ипполито, мою первую и самую нежную любовь, нет уже на свете моего заступника, короля Франциска; я похоронила троих своих крошечных детей, а теперь вот и Пьеро, самый мой надежный защитник, покинул меня. Кто теперь поднимет голос в мою защиту? Иногда мне кажется, что Генрих сторонится меня, потому что я порождаю вокруг себя несчастья. Но с судьбой я бороться не в силах, она начертана на небесах. Почему же мне выпала именно такая судьба? Кто следующий среди самых близких мне людей на этот раз будет сражен моей роковой звездой?»

От этих мыслей у Екатерины пробежал нервный холод по спине. Она откинулась на спинку кресла, собрала всю силу воли и самообладания и приказала себе: «Надо думать о будущем! Сейчас нет времени предаваться слезам и отчаянию!»

Она вновь погрузилась в размышления, ибо подумать в эти сложные для Франции дни было над чем. Последние события, происходившие в королевстве, особенно тревожили Екатерину. Она прекрасно видела и сознавала, что король попал в полную зависимость от козней заговорщических группировок, которые привели к полной анархии власти, упадку в экономике, религиозному расколу внутри государства. Девальвация, инфляция, чрезмерно высокие налоги, рост цен довели до изнеможения рантье, чиновников, мелкую знать. Целые города после испанского вторжения лежали в руинах, в провинциях вдоль дорог можно было увидеть умерших от голода людей, большинство из которых составляли дети.

Невидимый размах идей Реформации охватил страну. И Диана, ее соперница, ее злейший враг, вновь встревожилась и засуетилась. Еще бы!.. Неслыханное оскорбление, которое несколько лет назад нанес фаворитке ее собственный портной, вновь и вновь повторялось в протестантских проповедях, стало содержанием памфлетов.