Все совершалось с тщательным соблюдением этикета, принятого при французском дворе.

Кардинал Карл Лотарингский пришел в апартаменты невесты вместе с королем, королевой, принцами и принцессами королевской крови и знатными придворными, чтобы присутствовать при примерке обручальных колец. Когда кольцо было выбрано, дядя невесты лично забрал его, чтобы вручить дофину, поскольку только жених имел право надеть его на палец невесты.

В апартаментах при церемонии примерки колец присутствовали дети принцев и принцесс королевской крови, все королевские дети, кроме жениха – Франциска, которого готовили к церемонии в отдельных покоях.

Король любил детей, а они – его. Среди своих сыновей он заметил сына своей кузины Жанны д’Альбре, королевы Наваррской. Розовощекий, крепкий, пышущий здоровьем мальчуган, ровесник его дочери Маргариты, как завороженный глядел на него.

Генрих улыбнулся.

– Хочешь быть моим сыном?

Непосредственный сын Жанны указал на своего отца, короля Наварры Антуана де Бурбона.

– Вот мой отец!

Все рассмеялись.

– А хотел бы ты стать моим зятем, мужем Маргариты?

Мальчик, не задумываясь, ответил:

– Конечно.

Любимица короля, кокетливая и прелестная Маргарита, фыркнула:

– Вот еще. Только не он.

Королева задумчиво посмотрела на Жанну д’Альбре, в честь матери которой она назвала свою дочь. «А почему бы и нет? – подумала Екатерина. – Вполне может быть».

Жанна д’Альбре тут же про себя решила: «Не думаю, чтобы мой сын когда-нибудь женился на Маргарите Валуа. Недавно, после смерти отца, я перешла в протестантскую веру и не очень-то доверяю королю. С ним надо быть начеку, – он ненавидит протестантов. Главное, чтобы мой сын крепко держался истинной веры».

Наблюдая за сыном Жанны, Екатерина с грустью подумала, как разительно он отличается от всех ее детей.

Болезненность бедного Франциска, который через несколько часов станет супругом очаровательной и кокетливой Марии Стюарт, особенно беспокоила в эти минуты королеву. Дофин был хилым, прыщавым, страдал аденоидами, из-за чего всегда ходил с открытым ртом; кроме того за ухом у него была мокнущая экзема, которую никак не удавалось излечить. Тревога Екатерины за сына росла еще и из-за того, что, в довершение ко всем бедам, юный четырнадцатилетний принц, глубоко огорченный своими недугами, занялся энергичными физическими упражнениями с целью разогреть свою кровь и обрести мужественность ради прекрасных глаз Марии, которую Екатерина недолюбливала с первого дня ее появления при французском дворе. Мария была бы более очаровательной, считала королева, если бы не держалась так самоуверенно. Она как должное принимала поклонение окружающих и думала лишь о своей красоте и обаянии.

С каким восторгом смотрит на нее восьмилетний Карл! Он тоже вызывал тревогу в душе матери. В его детских глазах читалась необузданность нрава, что-то безумное.

Он легко переходил от приступов безудержного, подчас беспричинного смеха к истерике, приступам жестокости, которые с трудом удавалось погасить.

Чтобы отогнать от себя тревожные мысли, Екатерина перевела взгляд на любимого сына, который был на год младше Карла. Как он красив!.. Если бы Генрих был дофином!.. Она подарила своему любимцу нежную улыбку.

Пришло время присоединяться к участникам церемонии.

Колокола собора Нотр-Дам начали свой торжественный звон. К ним присоединились и колокола соседних храмов и монастырей.

Герольды выстроились вдоль двойного оцепления солдат и, обратив к небу трубы с развевающимися вымпелами, громко заиграли торжественную мелодию.

Как только умолкли фанфары, появились конные гвардейцы, рослые, атлетического сложения, в блестящих доспехах. За ними шествовал отряд королевских стрелков, затем следовало духовенство с кадильницами и хоругвями.

Юные девы в белоснежных платьях и венках из живых цветов бросали лилии и розы под ноги красавицы невесты.

Мария Стюарт в белом платье с длинным шлейфом, с золотой короной, украшенной жемчугом и яркими драгоценными камнями, на золотистых волосах была ослепительно хороша! И хотя дофин весь сверкал в украшенном золотом костюме, великолепие одеяния делало его еще более хилым и невзрачным.

За ними следовала королева под красным балдахином в сопровождении французских принцесс. Екатерина в платье из тяжелого шелка изумрудного цвета, осыпанном бриллиантами, казалась огорченной предстоящим торжеством. Ее зоркие глаза наблюдали за Франциском де Гизом, идущим рядом с королем, сопровождавшим невесту. Страшный шрам на лице придавал красивому, мужественному лицу герцога особую значительность, возвышая даже над королем, который был одного роста с Меченым.

Громкие радостные крики сопровождали шествие до входа в собор, где жениха и невесту встречал кардинал Бурбон.

Король сам ввел невесту в собор.

Тысячи свечей, звон колоколов, торжественные песнопения – все это сплеталось в необыкновенной красоты спектакль.

Дофин Франциск и Мария Стюарт опустились на колени на подушечки из красного бархата, обрамленные золотой каймой, и кардинал Бурбон приступил к церемонии бракосочетания.

Жених надел кольцо на палец своей избранницы – дофин Франциск и королева Шотландии Мария Стюарт сочетались браком.

Последовала месса, потом заиграл орган, и брачный договор был вручен королю на подпись. После дофина договор подписала Мария Стюарт.

По окончании обеда и свадебного пира в епископстве двор отправился на ужин во дворец Сите. Городские власти великолепно украсили все залы. Чудесная музыка сопровождала смену блюд. Потом начался новый бал. В зале появились шуты и клоуны. Когда представление закончилось, дети короля и герцогов де Гизов въехали в зал на маленьких лошадках, покрытых позолоченными попонами и запряженных в миниатюрные экипажи, в которых разместились маленькие пилигримы – дети придворных, одетые в яркие одежды. Пилигримы распевали гимны и псалмы в честь новобрачных и их свадьбы.

В этот вечер всех ждал необыкновенный сюрприз: в зал с помощью невидимых тросов, покачиваясь как на волнах, вплыли шесть кораблей, затянутых золотой парчой и пурпурным бархатом, с серебряными парусами – все они создавали иллюзию движения судов по морю. На борту каждого корабля стоял сказочный принц, который, делая круг по залу, выбирал даму и помогал ей подняться на мостик.

Герцог Лотарингский выбрал Клотильду Французскую, король Наваррский – Жанну д’Альбре, свою супругу, герцог де Немур – принцессу Маргариту, сестру короля, принц де Конде – герцогиню де Гиз, король – Марию Стюарт, а дофин – свою мать, королеву.

Все наблюдали за этими двумя парами – красавцем королем и красавицей Марией, некрасивой королевой и ущербным наследником престола.

– Дорогая мама, сегодня – счастливейший день моей жизни, – признался Франциск.