Из болот и лагун североамериканского побережья поднимались высокие здания той эпохи, когда в архитектуре господствовал фаллический стиль. В некоторых горели огни. Джонни указал на обветшавшее, но удивительно элегантное сооружение и пояснил:

– Эмпайр Стейт Билдинг.

– Отлично, – сказала я. – Называй эту штуку как угодно, но ТМП хочет сесть именно здесь.

– А это не опасно?

Я улыбнулась.

– А что в нашей жизни не опасно?

Я позволила машине самой выбрать место для посадки, и ТМП опустился на небольшую открытую площадку возле шпиля здания. Мы вышли на растрескавшийся от времени балкон. Было совершенно темно – лишь звезды над головой да редкие огни где-то внизу. В нескольких шагах, там, где когда-то были двери лифта, мерцал тускло-голубой прямоугольник портала.

– Я первая, – заявила я, но Джонни уже входил в портал.

Я достала позаимствованный у бандитов станнер и последовала за ним.

В Святилище Шрайка на Лузусе я не была ни разу, но сразу поняла, что попала именно туда. Джонни стоял в нескольких шагах впереди меня. Кроме нас двоих, вокруг никого не было. Это темное и холодное помещение чем-то напоминало пещеру (если, конечно, бывают такие громадные пещеры). Под потолком на невидимых тросах висел устрашающего вида идол, расписанный яркими красками и медленно вращающийся от слабого сквозняка. Когда портал вдруг исчез, мы с Джонни разом обернулись.

– Кажется, мы сделали за тех парней их работу, а? – прошептала я. Казалось, в этом озаренном красным свечением зале даже шепот отзывается эхом. Собственно, тащить Джонни с собой в Святилище я не собиралась.

Свет становился все ярче, однако он не заливал равномерно все помещение, а выхватывал из темноты лишь пятачок в центре зала. Пятно света все расширялось, и наконец мы увидели людей, стоявших полукругом. Я вспомнила, что одни жрецы именуются экзорцистами, другие – причетниками. Есть еще какие-то звания, только я их забыла. Жрецов было человек двадцать, не меньше. Было что-то угрожающее в том, как они стояли, в их черно-красных одеяниях и высоких лбах, на которых отсвечивали красные блики. Епископа я узнала сразу по ярко-красной мантии. Он был лузианин (правда, большинство лузиан выше и стройнее).

Я специально не стала прятать станнер. Вдруг они кинутся на нас всем скопом? Оружия я при них не заметила, но под такой широченной рясой можно спрятать целый арсенал.

Джонни направился к епископу, и я пошла за ним следом. Шагах в десяти от него мы остановились. Все присутствующие стояли, сидел только епископ. Его деревянное кресло, украшенное искусной резьбой, по-видимому, легко складывалось и занимало в сложенном виде совсем немного места. Чего никак нельзя было сказать о восседавшей на нем груде мышц и жира.

Джонни сделал шаг вперед.

– Почему вы пытались похитить моего кибрида? – Он обращался только к епископу, как будто здесь больше никого не было.

Епископ захихикал и отрицательно покачал головой.

– Мой дорогой… существо… Мы в самом деле хотели бы видеть вас в нашем храме. Но у вас нет никаких доказательств, что мы пытались вас похитить.

– Доказательства меня не интересуют, – сказал Джонни. – Мне хочется знать, зачем я вам нужен.

Сзади послышался шорох; я резко обернулась со станнером на изготовку. Но широкий круг жрецов оставался недвижим. Да и стояли они вне зоны поражения. Я пожалела, что не захватила с собой отцовский пистолет.

Низкий и зычный голос епископа, казалось, заполнил собой все огромное пространство Святилища.

– Вам наверняка известно, что Церковь Последнего Искупления проявляет постоянный и серьезный интерес к планете Гиперион.

– Да.

– Несомненно, вам известно также и то, что за последние несколько веков центральное место в мифологии Гипериона заняла личность поэта Китса со Старой Земли.

– Да. И что же?

Епископ почесал щеку большим красным перстнем, украшавшим его палец.

– Поэтому, когда вы изъявили желание отправиться в паломничество к Шрайку, мы согласились. И были весьма огорчены, когда вы вдруг изменили свое решение.

Джонни искренне удивился.

– Я изъявил желание? Когда?

– Восемь дней назад по местному времени, – ответил епископ. – В этой самой комнате.

– А я объяснил, почему хочу отправиться в… паломничество к Шрайку?

– Вы сказали, что это «важно для вашего развития». Да-да, кажется, вы употребили именно это выражение. Если хотите, мы покажем вам запись. Все подобные разговоры в Святилище фиксируются. Мы можем даже предоставить вам копию, чтобы вы просмотрели ее на досуге.

– Спасибо, – сказал Джонни.

Епископ повелительно кивнул, и дьякон (или черт его знает, кто там он был) тут же исчез в темноте. Минуту спустя он вернулся со стандартным видеочипом в руке. Епископ снова кивнул, и человек, одетый в черное, выступил вперед и вручил чип Джонни. Пока этот парень не вернулся на место, я держала станнер наготове.

– Почему вы послали за нами герильеров? – спросила я. Это были первые слова, произнесенные мною в присутствии епископа. Мой голос прозвучал слишком громко и слишком резко.

Епископ поднял пухлую руку.

– Господин Китс выразил желание присоединиться к нашему священному паломничеству. Для нас это весьма важно, ибо мы верим, что Последнее Искупление близко. Но наши осведомители донесли, что на господина Китса готовится покушение, причем не одно, а несколько. Мало того, неким частным сыщиком – а именно вами, госпожа Ламия, – был уничтожен телохранитель кибрид, приставленный к господину Китсу Техно-Центром.

– Так это был телохранитель? – Теперь настала моя очередь удивляться.

– Конечно, – подтвердил епископ и повернулся к Джонни. – Разве господин с косой, убитый недавно на экскурсионной тропе тамплиеров, не тот самый человек, которого вы неделю назад представили мне как своего телохранителя? Он запечатлен в записи.

Джонни ничего не ответил. Казалось, он изо всех сил пытается что-то вспомнить.

– Во всяком случае, – продолжал епископ, – до конца недели мы должны узнать: отправляетесь вы в паломничество или нет. «Секвойя Семпервиренс» отбывает из Сети через девять дней.

– Но это же тамплиерский звездолет-дерево, – возразил Джонни. – Такие на Гиперион не летают.

Епископ улыбнулся.

– Этот полетит. У нас есть основания предполагать, что данное паломничество окажется последним. Потому мы зафрахтовали тамплиерский корабль, чтобы как можно больше верующих смогли совершить это путешествие. – Епископ взмахнул рукой, и двое мужчин, облаченных в красно-черные одеяния, отступили назад, в темноту. А когда он встал, двое экзорцистов тотчас выступили вперед и сложили его кресло. – Прошу вас как можно скорее сообщить нам о своем решении, – произнес епископ и удалился. Оставшийся экзорцист проводил нас к выходу.