– А затем попытаются утащить в свои чертовы хижины?!

Эверт вновь зарылся лицом в ее волосы, вдохнув незабываемый аромат женщины, смешанный с запахом дождя, конюшен и даже крыла целителей, но все равно не ставший менее притягательным.

– Только что все было хорошо.

– Я подозревала, но позаботилась и об этом.

Он развернул ее к себе, взглянув ей в битые изумруды ее глаз. Эверту надо понять ее. Сейчас. Не завтра и не послезавтра, когда между ними появится новая пропасть. Не целовать ее, даже несмотря на то, что очень хочется прикоснуться к этим нежным губам, потому что это собьет настрой, уведет и оставит место недоговорённостям. Это убивает их отношения.

– Почему ты обратилась к Генриху? Почему не рассказала мне после всего?

Лира приподняла брови, скрестив руки на груди. Этот ее взгляд полный несерьезного интереса и веселья привел его в замешательство.

– Я не знаю, что тебе снилось, Эверт, но, между нами, ничего не было.

О, он уже понял, что она не приходящая в смущение дева и даже пара невинных поцелуев не способны вывести ее из себя. Однако, Лира не дала его смущению и досаде зайти слишком далеко.

– Потому что это был отвлекающий манер, чтобы он сидел там и ждал их, а я тряслась в дилижансе, улепетывая от тебя.

Было бы смешно, если бы не грустно. Ей ведь удалось сделать это. Он вырубился в самый ответственный момент и надо бы перестать винить себя за это ведь его «обидчица» поймана, «стреножена» и стоит напротив, но отчего-то не выходило. У Эверта небыло времени подумать над этим основательно, но кажется пострадала его мужская гордость.

– Я дала мальчишкам письма. Одни предназначались адресатам, другие тем, кто захочет узнать в чем дело. Я разрешила ребятне прочитать их. Им всегда любопытно, о чем переписываются господа. Я надеялась на то, что найдутся те, кто заинтересуются этим и оказалась права.

Ее глаза распахнулись, выдав эмоцию осознания.

– Один из бандитов, кстати, притворялся полицейским. Вероятно, он отобрал письмо у одного из них, а затем предупредил остальных. Надо рассказать об этом Генриху.

Последнее они проговорили в унисон и наверное, даже скопировали смущение друг друга. Эверт дал ей знак помолчать немного, в одно мгновение отправляя мысленное послание Траубе.

– Другие я отправила Генриху, а еще одно должно было прийти тебе этим утром.

– Хотела предупредить меня постфактум?

Он провел по грязной полоске, скрывшей часть веснушек, уговаривая себя дождаться ответов на все вопросы и не вспылить снова. Ее слова о копах несколько пошатнули его уверенность в идеальность организованной ими же системы.

– Тебя я не стала втягивать, потому что знала, что ты накинешь тридцать три заклятия на дом и только слепоглухонемой не будет знать о моем побеге из собственного дома.

Она не права. Он бы не сделал этого сверх меры. Но теперь речь не идет о прошлом, а лишь о будущем. Она подала ему отличную идею.

– Я не хотела тебя предупреждать, а сказала в своем послании, что так бесит меня в наших отношениях.

– И что же?

Она только вздохнула в ответ и вновь отвернулась, а потом и вовсе нахмурилась и попыталась освободиться.

– Не отпущу тебя пока мы не поговорим, Вишневецкая.

Лира достаточно долго молчала, отвернувшись от него. Несколько раз она открывала рот, чтобы начать, но качала головой и вновь замолкала.

– Ты сказал, что я умная, адекватная, рассудительная, а сам относишься ко мне так словно я дура набитая. Все началось с несостоявшегося предложения, а закончилось запретами в гостиной. Нет! Предложением выносить для тебя наследника.

Вот как она это увидела. Он ведь говорил не это.

– Ты не можешь отрицать свою импульсивность. Вспомни что ты сделала, когда только увидела нотариусов? Именно этого…

– Вспомни кто привел этих нотариусов, не посоветовавшись со мной!

Он повернул ее лицо к себе и попытался приподнять его, но она дернулась и взглянула на него самостоятельно.

– Эверт, не надо. Меня бесит то, что ты чего-то недоговариваешь. Я не дура и не хочу, чтобы из меня делали таковую. Правда в том, что мне плохо удаются идиотские начинания, но есть еще кое-что – во мне достаточно упрямства, чтобы довести каждый такой план до конца. Чем дольше это будет продолжаться, тем больше я стану думать о том, что пленница здесь и тем чаще мне будет хотеться свободы от людей, которые не в состоянии быть честными со мной.

Она замолчала ненадолго.

– Я прошу тебя быть человеком и объяснить мне. Нет! Сказать мне правду: зачем ты делаешь все это? Если все дело в браке, в долге, ответственности перед Лайнеллом и страной, то к черту все! Ведь его можно расторгнуть и даже король не сможет сделать ничего. Мы не были в храме и высшие силы этого мира не сильно-то рассердятся на нас. Ты не обязан жертвовать своей личной жизнью ради этого всего.

Эверт не мог противиться этой речи, ее взгляду и прозвучавшей в голосе мольбе. К чему это все? Если ей уже стало невыносимо быть рядом с ним?

– Потому что я люблю тебя, – проговорил Эверт и не понятно то ли освободился от тяжелого груза на душе, то ли наоборот взял его, – с самой первой нашей встречи.

Эверт провел по нежной кожи щеки, поняв, что это признание лучшее что происходило с ним за последние дни. Она не вскинула брови, не удивилась, не посмотрела на него так словно он сумасшедший, а просто слушала, не отрывая взгляда от его лица. Эверт потянулся и все же прикоснулся к ее губам в легком поцелуе.

– Я не знаю, как сказать тебе это после всего произнесенного и сделанного. Я чувствую, что попал в ловушку.

– Ловушку?

– Думал, что, если скажу тебе это сейчас ты не поверишь мне, потому что прошло всего ничего и все будет выглядеть притянутым за уши, но теперь я осознаю, что со временем ты будешь воспринимать каждое мое слово, как ложь и попытку манипулировать тобой. Это не так. Может быть так было сперва, когда я говорил о том, что предлагаю тебе легкую жизнь и убеждал в мрачности этого мира, но не теперь…

Он наконец выпустил ее, но практически тут же взял ее лицо в ладони, задирая его к себе, заставляя, хоть в этом и не было никакой надобности, ведь она уже делала это, смотреть на него.

– Просто хочу, чтобы ты была рядом. Все эти оскорбляющие тебя безумства и поспешность именно из-за моего страха потерять тебя. Я не знаю откуда взялось это чувство, но мне кажется, что время безвозвратно уходит и что-то обязательно случится.

– Эверт, ты должен по…

Эверт покачал головой и провел по ее таким нежным и желанным губам пальцами. Он должен договорить.

– Тебе придется потерпеть или свыкнуться с той мыслью, что я всегда буду заботиться о тебе, стараться защитить от опасностей и невзгод. Так делается в моем мире, и он зовется не Эйнхайм. Но я обещаю тебе, что ни одна твоя просьба не пройдет мимо ушей.