самом деле когда-то помолвили с Бао-юем. Скорбь ее сменилась радостью, и она воскликнула:

– Я поклялась быть верной тебе всю жизнь! Ты не отвергнешь меня?

– Я же сказал, что ты можешь остаться здесь! – повторил юноша. – Если не веришь моим словам, можешь заглянуть в мое сердце.

С этими словами он схватил нож и полоснул себя по груди, из которой хлынула кровь. Дай-юй подскочила к Бао-юю и, прижимая руку к его сердцу, зарыдала:

– Зачем ты это сделал? Лучше бы убил меня!

– Не бойся! – успокоил ее Бао-юй. – Мне просто хотелось показать тебе свое сердце!

Он прижал руку к рассеченному месту. Дай-юй, обнимая его, продолжала горько плакать.

– Да, дело плохо! – вздохнул Бао-юй. – Сердца у меня теперь нет, и жить я больше не смогу!

Глаза его закатились, и он со стоном рухнул на пол. Дай-юй испустила отчаянный крик и тут же услышала голос Цзы-цзюань:

– Барышня, барышня! Что за страшный сон вы видите! Скорее проснитесь, разденьтесь, а потом снова ложитесь спать!

Дай-юй открыла глаза и убедилась, что все это был лишь дурной сон. В горле у нее першило, сердце билось лихорадочно, плечи и спина покрылись холодной испариной, подушка была мокрой от пота.

«Мои родители умерли давно, не успев помолвить нас с Бао-юем, – удивилась она. – Откуда же такой сон?»

Она вспомнила, какой одинокой и бесприютной видела себя во сне, и представила, что было бы с нею, если б Бао-юй на самом деле умер. Ей снова стало тяжело на душе, и она горько заплакала. Она с трудом сняла с себя верхний халат, легла в постель и велела Цзы-цзюань укрыть себя одеялом. Но разве она могла уснуть?! Она ворочалась с боку на бок, ей слышались какие-то жалобные стоны, доносившиеся снаружи, и она не могла понять, то ли это шум дождя, то ли завывание ветра. Потом к ним примешались другие звуки – это похрапывала Цзы-цзюань.

Сделав над собой усилие, Дай-юй приподнялась и накинула на плечи одеяло. Тут она почувствовала, что через окно потянуло холодом, и по телу ее пробежала дрожь. Она снова легла и уже задремала, но в это время в ветвях бамбука послышалось щебетание птиц. Девушка взглянула на окно – бумага, которым оно было заклеено, посветлела.

Сон мгновенно слетел с Дай-юй. Она закашлялась и позвала Цзы-цзюань.

– Вы все еще не спите, барышня? – удивилась Цзы-цзюань. – Опять кашляете? Может, простудились? Уже светает, и скоро взойдет солнце. Поспите хоть немного, забудьте обо всем! Набирайтесь сил!

– Неужели ты думаешь, что мне не хочется уснуть? – усмехнулась Дай-юй. – Просто я не могу уснуть. Это ты можешь спать.

Снова раздался кашель.

Состояние Дай-юй огорчило Цзы-цзюань. Как только Дай-юй закашлялась, она встала и подала ей плевательницу.

– Почему ты не спишь? – спросила служанку Дай-юй, заметив, что совсем рассвело.

– Уже утро, – возразила Цзы-цзюань.

– В таком случае замени мне плевательницу, – сказала Дай-юй.

Цзы-цзюань вышла, потом вернулась с чистой плевательницей, поставила ее на стол и, взяв грязную плевательницу, удалилась в боковую комнату, где спала Сюэ-янь.

Распахнув дверь, чтобы было светлее, Цзы-цзюань случайно заглянула в плевательницу и заметила в ней кровь.

– Ай-я! Вот беда! – вздрогнув от испуга, невольно воскликнула она.

– Что случилось? – раздался из комнаты голос Дай-юй.

– Ничего, – отвечала Цзы-цзюань, поняв, что допустила оплошность. – Я чуть не уронила плевательницу.

– Может быть, ты заметила что-либо подозрительное? – недоверчиво спросила Дай-юй.

– Нет, нет! – поспешно заверила ее Цзы-цзюань.

Комок подступил ей к горлу, голос дрогнул, из глаз покатились слезы.

Дай-юй давно чувствовала в горле сладковатый привкус и подозревала, что это кровь, а когда услышала голос Цзы-цзюань, полный скорби, она почти догадалась, в чем дело. Она подозвала к себе служанку:

– Иди сюда, там холодно, ты можешь простыть!

Цзы-цзюань поддакнула ей, голос ее звучал еще более скорбно – казалось, девушка всхлипывает. Дай-юй похолодела, когда Цзы-цзюань, вытирая платочком слезы, подошла к ней.

– Почему ты плачешь? – спросила Дай-юй.

– Кто плачет? – притворно изумилась Цзы-цзюань. – Я просто засорила глаз. Сегодня, барышня, вы проснулись раньше обычного! Вы полночи кашляли и не спали!

– Да! – согласилась Дай-юй. – Но чем больше мне хотелось уснуть, тем больше сон бежал от меня.

– Барышня, вы нездоровы! – встревожилась Цзы-цзюань. – Послушайтесь меня, постарайтесь отвлечься от печальных мыслей. Самое главное – здоровье. Недаром пословица гласит: «Будешь беречь растительность, надолго хватит хвороста для очага»! Так и человек – если он бережет здоровье, долго проживет. Уж если вы не думаете о себе, подумайте о старой госпоже и госпоже, которые вас так любят.

Эта фраза вызвала у Дай-юй воспоминание о недавно виденном сне, в глазах у нее потемнело, словно ей нанесли удар по голове…

Цзы-цзюань поспешно поднесла Дай-юй плевательницу, а встревоженная Сюэ-янь подбежала к Дай-юй и стала похлопывать ее по спине. Дай-юй прокашлялась и выплюнула кровь. Цзы-цзюань и Сюэ-янь побледнели от страха и едва успели подхватить под руки лишившуюся сознания Дай-юй.

Цзы-цзюань первая овладела собой и сделала знак Сюэ-янь скорее звать людей на помощь.

Сюэ-янь бросилась вон из комнаты и столкнулась с Цуй-люй и Цуй-мо, которые весело хихикали.

– Что это барышня Линь Дай-юй не появляется? – спросила Цуй-люй. – Наша барышня Сян-юнь и третья барышня Тань-чунь у четвертой барышни Си-чунь, где они обсуждают, как получился на картине сад, который рисовала Си-чунь.

Сюэ-янь замахала руками. Встревоженные Цуй-люй и Цуй-мо спросили:

– В чем дело?..

Тогда Сюэ-янь рассказала им о состоянии Линь Дай-юй.

– Это не шутки! – воскликнули обе служанки. – Почему вы не расскажете об этом старой госпоже?! Разве можно скрывать?! Ну и глупы же вы!

– Я как раз туда и направлялась, – ответила Сюэ-янь, – вы повстречались мне на пути.

– Кто там разговаривает? – послышался голос Цзы-цзюань. – Барышня интересуется…

Цуй-люй, Цуй-мо и Сюэ-янь поспешили в комнату. Дай-юй, укрытая одеялом, лежала на кровати.

– Кто вам обо мне рассказал? – спросила Дай-юй. – Зачем вы поднимаете шум?

– Барышня Сян-юнь и барышня Тань-чунь находятся у барышни Си-чунь, где обсуждают, как четвертая барышня нарисовала сад, – принялась рассказывать Цуй-мо. – Они велели мне пригласить вас, так как не знали, что вы заболели.

– Я не больна, просто у меня небольшая слабость, – улыбнулась Дай-юй, – полежу немного и встану. Можете так и передать барышням Сян-юнь и Тань-чунь! И скажите, что если после завтрака у них будет свободное время, пусть придут ко мне посидеть немного. Второй господин Бао-юй у вас не был?

– Нет.

– Второй господин Бао-юй ведь ходит в школу, – проговорила Цуй-мо, – и его отец каждый день проверяет, как он выучил уроки. Разве он может бегать куда угодно, как раньше?

Дай-юй молчала. Девушки-служанки поглядели на нее