принцу себя предлагать. Хорошо хоть не успела ничего такого ляпнуть. Щедрый дар, ничего не скажешь!

Зак все еще обнимал ее, но казалось, что неловкость, которую излучала Амелина, передалась и уверенному в себе принцу. Он вдруг опустил голову и, уставившись себе под ноги, тихо произнес:

— Мне надо кое-что тебе рассказать.

Выглядело так, словно он собрался признаться, что на самом деле давно женат, имеет кучу детей и сейчас познакомит ее с семьей, проживающей в этом замке.

— Да? — нервно произнесла Амелина; внутри нее все сжалось в ожидании очередного удара судьбы. — Я слушаю.

Зак глубоко вздохнул. Никогда еще слова не давались ему так тяжело, а последствия сказанного не были так непредсказуемы.

— В тот день, когда я увидел тебя на балу… меня как молнией ударило, понимаешь? — попытался он начать издалека.

— Нет, — медленно произнесла Амелина. — Я не думаю, что была настолько… впечатляюща.

— Была. Для меня — была! Когда я увидел, что Натаниэль говорит с тобой, то тут же попросил познакомить и…

Да, паломничество первых лиц государства к семейству Гисбахов Амелина помнила хорошо. Как и бесконечные ненавистные танцы.

— То, что история с поиском архивариуса была придуманной, чтобы познакомиться с тобой поближе, ты уже знаешь. Было еще кое-что…

— Что же? — насторожилась Амелина. Кажется, речь пойдет все же не о жене и детях.

— Эдвард, он очень прагматичен в любых вопросах. Не пойми неверно, я люблю брата, но иногда его поступки…

— Зак? — нервы девушки не выдержали и она, скрестив руки на груди, нахмурилась, вопросительно приподняв бровь.

На Розмари такой прием всегда действовал безотказно: сестра переставала ходить вокруг да около и тут же признавалась во всех прегрешениях, которые хотела скрыть. Может, и на Зака подействует?

— Я так легко поклялся никогда не жениться на Амелине Гисбах, потому что никакой Амелины Гисбах не существует, — на одном дыхании выпалил принц, одарив Амелину бесконечно милым виноватым взглядом.

— А… а я? — выдохнула Амелина, ожидавшая чего угодно, но только не этого.

— А ты… — он пробормотал что-то неразборчивое себе под нос.

— Что? Прости, я не расслышала…

— Ты — Амелина Фламм. Моя законная супруга…

ГЛАВА 19. Бремя прошлого

Заседание Совета после бала

— Какого демона ты творишь?!

Зак попытался вырвать из рук брата лист пергамента, но Эдвард с непривычной проворностью передал документ Тедерику.

— Забочусь о государственной стабильности, — назидательно заявил наследный принц. — Тед, Кевин, завизируйте в качестве свидетелей, а после можете отдать. Пусть жжет, если такой лопух, — в последних словах послышалась обида.

Усмехнувшись, Тедерик поставил на пергаменте подпись, по количеству вензелей более подходящую наследнику эльфийских правителей, нежели скромному барду, и передал документ Кевину.

— Предатели, — процедил Зак, демонстративно отворачиваясь. — Сговорились!

— А что тебя, собственно, не устраивает? — поинтересовался Джерард. Развалившись в своем кресле, он попытался закинуть ноги на стол, за что тут же схлопотал подзатыльник от Тедерика. — Ты же сам кричал, что жениться хочешь. Или издалека девушка понравилась, а как вблизи рассмотрел — все? В кусты?

— Да как ты смеешь?! — окончательно разозлился Зак; его глаза пожелтели, а зрачки сузились, вытянувшись в практически прямую линию. — Если еще кто-нибудь хоть раз намекнет, что Амелина недостаточно прекрасна…

Он сделал паузу, чтобы придумать кару пострашнее, но, увидев недоумение на лицах друзей, растерял весь пыл.

— А кто-то из нас говорил подобную глупость? — удивился Джерард, почесав затылок. — Девчонка как девчонка. Ну начитанная. Тут вообще вопрос личного вкуса. Мне внешне она не приглянулась. Только мне ж и прошмандовка Клэр не нравится, а она у нас признанная красотка.

— Видел я, КТО тебе понравился, — недовольно проворчал Натаниэль. — Держался бы ты подальше от Елены Роан, Джед. Не кончится это добром.

— Ладно-ладно, — Джерард примирительно поднял руки вверх и рассмеялся. — Хотя эта маленькая ведьма, ух… Но я действительно не понимаю, чего он всполошился.

— Я не хочу и не могу принуждать Амелину к браку! — горячо ответил Зак. — Я… да меня физически корежит от того, что я стану причиной ее огорчений. Вы не поймете… Естественно, я буду пытаться добиться расположения Амелины, но заставлять? Ставить перед фактом? С любимыми так не поступают! Да и вообще, какая-то нечеловеческая жестокость.

Он молча отвернулся, негодуя: как можно не понимать таких простых вещей?

— А я и не человек, — тихо, но очень четко произнес Эдвард, задумчиво глядя в окно. — Забыл? Я — Монстр.

— Эд… — Заку стало не по себе. Ссориться с братом он не собирался, но и принять такой поспешности не мог. — Я… ты можешь объяснить, почему так поступаешь? Ты же пообещал, что она сама выберет свою судьбу, если все сложится удачно. А теперь…

Зак развел руками. Может, Джерард и прав: ему бы радоваться, что все так получилось? Что его брат — наследник престола и одним росчерком пера может сделать его счастливым, связав с девушкой, без которой он дышать не в состоянии. Только радости совсем не ощущалось.

— Именно теперь она как никогда свободна в своем выборе, — ответил Эдвард. — И защищена, что для меня — важнее.

— От кого защищена? — заинтересовался Джерард. — Девчонка — дочь мелкого барона. Если ты про Бронкхорста, так я с ним потолковал. По-свойски.

В доказательство своих слов Джерард выставил ладонь, над которой заструился темно-серый туман, постепенно обретая очертания мертвой человеческой головы с пустыми светящимися глазницами. Друзья странно переглянулись, пряча неловкие улыбки.

— Та-а-ак, — тяжело вздохнул Эдвард. — Кто из вас еще «потолковал» с Бронкхорстом?

— Не смотри на меня так, — первым не выдержал Натаниэль. — Он сам разыскивал меня вчера, чтобы извиниться.

Учитывая, что лицедей из Натаниэля никакой, да и врать принцу он счел бы ниже своего достоинства, вряд ли он преследовал несчастного графа. В отличие от Зака, которого история домогательств пьяного Бронкхорста, да еще и угрозы в адрес будущей родственницы, практически сестры, действительно взбесили.

— Естественно, я ему сказал, чтобы держался подальше от Рози, — горячо заявил Зак, краснея.

Кевин неопределенно пожал плечами и усмехнулся, вызвав на лице Эдварда неподдельное удивление.

— Она и правда еще совсем ребенок. Мне подумалось, что если какая-то сволочь и к моей дочери так