Но тут стоит напомнить эпизод, случившийся пару десятилетий назад. В Латвийской Советской Социалистической Республике большинство составляли русскоязычные – то есть русские если не по происхождению, то по воспитанию и культуре – жители. Но на референдуме это большинство проголосовало за независимость Латвии. Потому что надеялось мгновенно оказаться на западе. Но шкурничество и предательство не окупается. Сейчас большинство русскоязычных – обладатели официального статуса «негражданин», хотя Латвия участвует в международных конвенциях, призывающих всемерно сокращать число лиц без гражданства. И все попытки былых желателей западной жизни вернуть себе достоинство и полноправие натыкаются на последствия их же собственного стратегического проигрыша, когда-то казавшегося тактическим выигрышем. Вот и во время нашей работы над этой книгой на референдуме 2012.02.18 3/4 граждан Латвии, имеющих право голоса, высказались против придания русскому языку в Латвии статуса государственного.

Российские телетусовщики тоже хотят резко оказаться на западе. Но даже в лучшем для себя случае окажутся там, как на краешке перевернувшейся льдины: они наверху, а большинство в дерьме. А скорее всего и на них запад будет смотреть как на дерьмо. Хотя бы потому, что в нынешней обстановке Второй Великой депрессии то и дело вспоминается строчка Булата Шалвовича Окуджавы: «И пряников сладких всегда не хватает на всех». А потому любой новый претендент на делёжку стремительно сокращающегося общего пряника будет встречаться в штыки всеми, кто уже столпился вокруг него.

Вообще запад живёт по правилу Окуджавы с незапамятных времён. Наша проблема в том, что мы, будучи одними из лучших, всегда сравниваем себя только с лучшими. Так, в советские годы мы стремились догнать и перегнать Америку. И были очень разочарованы тем, что нам это всё никак не удаётся. Но не удавалось по очень простой причине. Америка-то на бегу опирается на весь рыночный мир. А основная масса стран этого мира живёт, мягко говоря, вовсе не на американском уровне. Более того, даже в худшие годы советской жизни, даже в период разрухи после Гражданской войны, даже в период восстановления после Великой Отечественной, уровень жизни нашей страны был намного выше тогдашнего среднемирового. Просто мы совершенно не задумывались о среднемировом уровне, а думали только о лучших. Вот и сейчас, если мы окончательно откажемся от своих достижений, то на западный уровень жизни можем не рассчитывать, а в лучшем случае на среднемировой – неизмеримо ниже нашего нынешнего, тем не менее, небольшая прослойка, наросшая на телеканалах как плесень[126], надеется, что хотя бы она сможет жить по стандарту, демонстрируемому некоторыми (тоже немногочисленными) зарубежными коллегами. Публицист и организатор науки Андрей Ильич Фурсов пустил в оборот вместо термина «средства массовой информации» – сокращённо СМИ – термин «средства массовой рекламы, агитации и дезинформации» – сокращённо СМРАД. К сожалению, то, с чем мы имеем дело и у себя, и за рубежом, относится в основном ко второй категории.

Полагаем, чтобы не только победить на выборах и преодолеть попытки очередного цветного бунта, но и в полной мере использовать возможности президентского положения, Путину надлежит самым коренным образом перетрясти все телевизионные каналы. И не только в формате «хватит кормить народ собчатиной». Хотя и это важно: сегодняшняя молодёжь – завтрашние хозяева страны, и их надо учить грамотно распоряжаться своим хозяйством. Но несравненно важнее создать у всего народа – а не только у молодёжи – внятное, цельное и перспективное представление о мире в целом и нашем обществе в частности. А сделать это можно, увы, только теми же средствами (от школы до телевидения), коими это представление разрушается начиная по меньшей мере с 1985-го. Перефразируя гоголевского Тараса Бульбу, можем сказать: что нас убило – то нас и возродит.

Конечно, речь не может идти о каких-то шагах в духе ГКЧП – они, как показывает не только наш опыт, приведут к обратному эффекту. Но давно пора создать при президенте концептуальный совет национальной безопасности. Нынешний совет безопасности, куда входят по должности – главы палат парламента, силовые министры и прочие исполнители и совещатели – может стать рабочим органом при новой структуре. Сама же она должна состоять из лучших наших умов в естественнонаучных и инженерных дисциплинах. Скажем, академик Алфёров или директор всероссийского института авиационных материалов Каблов десятилетиями труда доказали свою интеллектуальную состоятельность и свободу от шкурнических устремлений. Вот по этим критериям и надо формировать весь состав нового совета. Тогда он сможет стать мощнейшим органом перспективного планирования и управления.

Наша научно-техническая элита не разложилась до такой степени, как художественная, прежде всего потому, что её деятельность допускает независимую объективную проверку. Тут мало угождать начальству и потакать коллегам. Преодоление природных препятствий, жёсткая конкуренция с техническими характеристиками других разработок вынуждают глядеть в глаза реальности. Это приучает столь же объективно оценивать и любые предложения со стороны.

Кроме того, наша страна может выйти из нынешнего – мало кому приемлемого – состояния только ускоренным научно-техническим рывком. Поиск соответствующих путей невозможен без совместных рассуждений специалистов, знающих все возможные варианты такой деятельности. Новый орган должен не только советовать, но и формировать стратегические программы, и вести бюджетный контроль их исполнения. Только тогда президенту удастся осуществить стратегические цели, уже заявленные в серии статей перед выборами.

Вдобавок именно такой совет позволит всерьёз заняться реинтеграцией постсоветского пространства (в первую очередь на украинском направлении). Ведь инженеры и учёные быстрее политиков поймут необходимость выживания в одной лодке. Например, в разгар власти рыжих на Украине Россия стала ускоренно осваивать в Санкт-Петербурге на авиамоторном заводе весь спектр продукции Запорожского моторного завода, дабы в случае дальнейшего ухудшения отношений не оказаться лишённой двигателей для вертолётов и сравнительно малых самолётов. При всём колоссальном опыте питерского завода всё равно оказалось: в разумный срок освоить всю эту номенклатуру с должным качеством невозможно. Поэтому сразу же после второго избрания Януковича – именно второго, поскольку в первый раз он вполне законно избран в 2004-м и свергнут фактически государственным переворотом – эти работы в Питере свёрнуты и возобновлено сотрудничество с Запорожским заводом. Это – лишь один из бесчисленного множества примеров того, сколь сложно восполнить любую связь между нашими республиками.