Известно, что к важнейшим лозунгам современного западного сообщества относятся так называемая мультикультура и расовая терпимость. Но чем дальше, тем яснее становится, что основанная на этих принципах социальная и демографическая политика зачастую приводит не к интеграции и сближению культур и народов, а к их дальнейшей сегрегации, которая выражается, в частности, в разделении мест проживания различных групп населения. Городские кварталы Балтимора, Чикаго и Лос-Анджелеса представляют собой нищие «цветные» гетто, окруженные процветающими и респектабельными «белыми» пригородами. Результатом такой сегрегации все чаще становятся рост напряженности, взаимное недоверие и вражда, формирование взрывоопасной социальной обстановки.

При этом проблема вовсе не сводится лишь к противостоянию белых и черных, так как аналогичная напряженность возникает в местах проживания мулатов, латиноамериканцев и множества других этнических групп. В любом крупном городе США и Канады существуют огромные китайские районы — чайнатауны, в Лондоне есть районы с почти сплошным греческим или ирландским населением, в Гренобле есть еврейский квартал, в Берлине — турецкий и т.д. Ранее социологи считали, что такое разделение не существенно, а культурные и этнические различия будут постепенно стираться под влиянием соответствующей социальной политики, однако позднее выяснилось, что внешне спокойная обстановка скрывает жестокие противоречия и острую неприязнь, в чем с удивлением могли убедиться англичане во время беспорядков 2001 года в азиатских мусульманских общинах в городах северной Англии.

Нельзя забывать, что раздельное расселение по национальному и религиозному признакам существовало и возникало практически всегда. В той же Англии когда-то практиковалась жесткая сегрегация по классовым, а иногда и по чисто религиозным признакам (расовая сегрегации по-прежнему в какой-то мере является разделением на бедных и богатых). Раздельное проживание различных групп всегда было нормой совместного существования, в связи с чем Пол Ормерод констатирует, что «люди всегда предпочитают общаться с теми, кто похож на них самих, и это стремление старо, как само человечество»6.

Шеллинга особо заинтересовала проблема механизма сегрегации. Многие считают, что сегрегация — следствие сильной расовой нетерпимости. Но это утверждение несправедливо по отношению к множеству граждан США, постоянно демонстрирующих свою волю и готовность жить рядом с представителями других рас и народов. В то же время, к сожалению, нельзя не признавать того факта, что очень многие люди продают свои дома и переселяются только для того, чтобы жить в близком им этническом и культурном окружении (естественно, это предполагает, что люди могут осуществить такие желания довольно легко).

Люди меняют местожительство по множеству разнообразных причин, поэтому раньше считалось, что обусловленное этим «перемешивание» культур в сочетании с разумной политикой расовой терпимости должно автоматически приводить в больших городах к «гомогенизации» населения, равномерному распределению представителей разных групп. Шеллинг предложил свою схему (читатель легко узнает в ней аналог неоднократно упоминавшейся модели взаимодействующих агентов) и изучил с ее помощью различные процессы заселения. Результаты такого моделирования оказались неожиданными, поскольку выявились сильные коллективные тенденции к сегрегации по расовым признакам.

Модель включает в себя два типа агентов (обозначаемых разными «цветами»), характеризующихся расовыми, этническими или любыми другими различиями. В качестве основного правила заселения Шеллинг предложил, что любая семья стремится сменить местожительство после того, как обнаруживает, что более одной трети ее соседей принадлежит к семьям другого «цвета». Введенное правило можно считать достаточно разумным и умеренным, поскольку его, в сущности, трудно трактовать как проявление нетерпимости или, наоборот, стремление избежать проявлений такой нетерпимости. Введение такого коэффициента позволяет оценить и степень толерантности к «чужакам», так как, например, при одной четверти окружения другого «цвета» никто еще не задумывается об отъезде.

Рис. 13.4. В модели Томаса Шеллинга агенты, которые изображаются двумя разными цветами (серые и черные квадратики на рисунке), ведут себя в соответствии с некоторыми предпочтениями относительно «цвета» ближайшего окружения. В частности, агенты стремятся переходить на свободные места (белые квадратики) в тех случаях, когда доля соседей противоположного цвета превышает некоторое пороговое значение (например, одну треть). Таким образом, модель описывает взаимодействие разных групп населения с умеренным уровнем взаимного отчуждения и предрассудков, а в качестве параметра различия могут выступать любые характеристики (классовые, расовые, религиозные и т.д.). На рисунке (а) представлено начальное (случайное) распределение заселенности некоторого района, которое быстро превращается в довольно разделенное (сегрегированное) распределение (6), которое демонстрирует более высокую степень коллективных предрассудков по сравнению с индивидуальными. Интересно, что такая значительная разница в конфигурациях возникает всего лишь через два «хода» для агентов, причем свободные участки также имеют явную тенденцию к объединению на границах областей заселения, как бы уменьшая «напряжение» между различными доменами. Последнее обстоятельство иллюстрирует некую неустойчивость границ, напоминающую известное в физике «поверхностное натяжение». (Эти результаты, основанные на модели Шеллинга, были получены Полом Ормеродом.)

Шеллинг вдруг обнаружил, что исходно равномерное по «цветовому» составу распределение довольно быстро начинает расслаиваться, проявляя явную тенденцию к разделению (рис. 13.4). Это явление чрезвычайно напоминает хорошо известное в физике разделение смеси двух тщательно перемешанных веществ — повторим тут пример с разделением соуса для салата, состоящего из масла и уксуса[121]. Процесс сегрегации является коллективным в том смысле, что удаление одного из агентов уменьшает привлекательность места проживания для других агентов того же цвета.