И в эту минуту он опять вспомнил Джерри. Она однажды спасла ему жизнь. Теперь он снова стоит на краю гибели и не видит никакой возможности к спасению. Надо немедленно ехать к ней, пока не поздно, пока не все потеряно.

Он думал, что не все потеряно, хотя на самом деле судьба его уже давно была предрешена и никакого спасения не было. Было потеряно все, решительно все, и бесповоротно, в ту страшную минуту в лесу, когда Джон Керр включил полный газ и раздавил машиной негра Тома.

Но ему не хотелось думать, что все потеряно. Он теперь не находил никаких причин сомневаться в том, что нет ничего страшного и преступного в том, что в его жилах течет черная кровь. Теперь он стал единомышленником Джерри в этом вопросе.

И вдруг неожиданная мысль пронзила Джона Керра. Джерри может помочь ему. Ведь она любила Джона Керра. Она согласится с ним, что в этом ужасном мире правдой ничего не докажешь. Нужно все опровергнуть, обратить в ложь эту нелепую легенду, из-за которой он погибает. Превратить правду в ложь, а ложь сделать правдой. И это может только Джерри, ей поверят, она единственный свидетель.

С новым безумным замыслом он немедленно отправился к своей спасительнице.

8

На этот раз он прилетел в калифорнийский городок, где жила Джерри, вечером. Погода была неспокойная, дул прохладный ветер, и накрапывал дождь. Сквозь дождевую завесу и сгущающиеся сумерки светились уличные фонари и огни в домах. Желтые пятна света плыли перед глазами, двоились и дрожали.

Джон Керр поднял воротник плаща и пошел по улице, не разбирая дороги, хлюпая по водяным лужицам на асфальте. Кругом было безлюдье; казалось, что весь городок уже спит. Пришлось идти слишком долго, пересекая много улиц и переулков. А дождь и ветер все не унимались, хлестали в лицо, слепили глаза.

Наконец он остановился у знакомого дома и перевел дыхание. Видимо, было уже поздно: свет горел только в двух окнах наверху. Не смущаясь этим и не раздумывая ни минуты, Джон Керр поднялся на крыльцо и стал звонить. Дверь открыла заспанная служанка. Узнав Джона Керра, она взвизгнула и побежала наверх, спотыкаясь на лестнице и наступая на длинные полы своего халата. Незваный посетитель притворил дверь и стал в нетерпении расхаживать по холлу, ожидая, пока о нем доложат и позовут к хозяйке дома. На стене висели старинные часы, и их громкий бой раздражал Джона Керра. Он присел в кресло, но тут же вскочил и снова начал вышагивать по ковру. И эта тишина и мягкость освещения почему-то не успокаивали его, а еще больше возбуждали. Он нечаянно задел плащом стеклянную пепельницу на низком курительном столике, она упала на паркет и разбилась. Звон разбившегося стекла показался Джону Керру приятным и немного успокоил его.

В эту минуту на лестнице появилась Джерри, сопровождаемая служанкой, которая с опаской шла за своей госпожой. Джерри увидела Джона Керра и остановилась. Он был весь мокрый от дождя, растрепанный и смятенный. По его бледному лицу и лихорадочным глазам было видно, что с ним случилось нечто чрезвычайное. Она ждала, что он сейчас набросится на нее с угрозами, а может быть, и попытается убить. Но в одну секунду преодолела страх и с желанием помочь этому человеку пошла ему навстречу.

— Джонни! Что с вами, Джонни?!

Она остановилась перед ним и с жалостью смотрела на его странную растрепанную фигуру. На осунувшемся бледном лице Джона Керра кривились и вздрагивали губы.

Вся его решимость вдруг исчезла, он весь осунулся, упал на колени и уткнулся лицом в широкий подол платья Джерри.

Она, оцепеневшая и растерянная, стояла неподвижно, не зная, что делать. Она видела, как дрожат его плечи, услышала всхлипывания этого большого, некогда гордого и неприступного мужчины, и ей стало жалко его. Она опустила ладонь на его мокрую голову и погладила. Он поднялся с ковра и, не скрывая своих слез, посмотрел в лицо Джерри.

— Что с вами, Джонни? Что случилось?

Она продолжала гладить его по голове, прижимаясь щекой к его плечу.

— Я умоляю вас, Джерри, — заговорил Джон Керр, всхлипывая и задыхаясь. — Поймите мое отчаяние. Вы спасли мне жизнь однажды, спасите ее еще раз. Они всё узнали и преследуют меня, пишут в газетах, оскорбляют насмешками и все из-за негритянской крови. Они смеются над всяким и презирают того, кто пытается растолковать им, что негры такие же люди, как и белые. Вы отлично знаете это и когда-то хорошо объясняли мне, я все понял и согласился с вами, но они… они не хотят этого понимать. Они хотят растоптать меня и разорить. Они будут презирать и моих детей, потому что в их жилах течет негритянская кровь.

— Боже мой, успокойтесь, — сказала Джерри, с ужасом понимая, какое несчастье произошло с Джоном Керром. — Но как они все это узнали? Кто им сказал? Вы видели Тома?

При этих словах Джон Керр отошел от Джерри и закрыл лицо руками.

— Я был в отчаянии, Джерри. Я совершил ошибку. Я прошу вас, поймите мое состояние и спасите меня и моих детей. Вы должны написать во все газеты, что это ложь. Вам поверят, если вы заявите, что никакого переливания крови мне не делали и никакого негра не было среди нас в те трагические дни на острове.

— Я никогда этого не сделаю, Джонни. Это было бы преступлением против моей совести и против правды.

— Ах, эта правда! — закричал он в отчаянии. — Она никому не нужна. От этой правды все рушится под моими ногами. Я погибаю, Джерри, и только вы еще можете спасти меня. Что вам стоит один раз в жизни покривить душой?

— Ни за что! Никогда я не скажу неправды.

— Это тоже предрассудок, Джерри. Если ваша правда убивает человека, зачем она вам? Это жестоко, бесчеловечно, Джерри. Лучше спасти погибающего ложью, чем убить правдой.

— Нет, нет и нет! — говорила Джерри, отступая от Джона к стене. — Правду нельзя продавать! А как они узнали про вас? Кто им сказал? Том? Вы видели Тома? Вы говорили с ним?

— Это не он сказал, нет, не он! Это я сказал, я сам выболтал все от страха, делая глупости. Я убил вашего Тома, из-за которого погибла вся моя жизнь. Да, я убил Тома, переехал его машиной и раздавил. Спасите меня, Джерри, напишите