Карпович почувствовал прикосновение Верочкиной руки и повернулся к дочери. Теперь в его взгляде не было обиды и укора. Разве не он сам виноват перед дочерью в том, что скрыл от нее славную жизнь Зинаиды, Настасьи Гавриловны и отчасти свою? Как обеднил он Верочкину душу, не раскрыв ей ранее того, что она теперь раскрыла сама.

— Папочка! Милый! — сказала Верочка отцу, впервые увидав его таким мягким и растроганным. — Почему ты никогда не рассказывал мне обо всем этом? Тебе было тяжело?

Иван Карпович от волнения не мог говорить. Он долго смотрел на дочь, словно увидел в ней другого человека. Теперь они остались одни.

Он гладил ее пушистые волосы, думал о том, что она уже совсем взрослая и, пожалуй, сумеет сама судить о жизни и выбрать себе путь.

Верочка заглянула в глаза отца. Они были влажны, такими она их никогда раньше не видала. Она протянула руки к отцу и тихо засмеялась.

— Ничего, ничего, папочка. Все будет прекрасно. Я теперь знаю, как мне жить. Честное слово.

— Ну что же, — сказал отец. — Если ты не хочешь поступать в институт, я не настаиваю. Может быть, ты права. В конце концов главное не в том, где ты будешь, а в том, каким человеком станешь.

Верочка подсела ближе к отцу, взяла его большую руку в свои маленькие ладошки.

— Знаешь, папа, я хочу напомнить тебе твои же слова. Когда у меня не получалась задачка и я обращалась к тебе за советом, ты часто говорил мне: «Подумай как следует, дочка».

Отец засмеялся:

— Верно. Это мои слова.

— Так вот что, папа, — продолжала Верочка. — Кажется, у нас с тобой сейчас задачка не получается. Как же мне начинать жизнь? Идти в институт, к которому я безразлична, или поступить, как велит сердце? Что лучше? Давай подумаем как следует?

Отец в знак согласия кивнул головой.

БЕЛЫЙ НЕГР

1

Табачный миллионер Джон Керр возвращался домой из очередной деловой поездки. Сегодня он «провернул» выгодную сделку и был чрезвычайно доволен.

Джон Керр любил ездить на переднем сиденье рядом с шофером Стэнли. Они почти ни о чем не разговаривали, но, кажется, и без слов понимали друг друга. Хороший парень этот Стэнли. Сильный, красивый, всегда спокойный и неутомимый, может весь день сидеть за рулем, никогда не подаст виду, что устал. Джону Керру нравятся сильные люди, он хорошо относится к Стэнли и, когда закуривает, обязательно протягивает ему сигарету.

Большие загорелые руки крепко держали руль. Лицо Стэнли было сосредоточено, он внимательно смотрел вперед на автостраду, по которой неслись десятки автомашин, перегоняя друг друга, повизгивая тормозами и резко накреняясь на неожиданных поворотах. Стэнли знал, что хозяину нравится такая быстрая, даже рискованная, езда.

Город уже был близко. Джон Керр молча смотрел на окрестности, с удовольствием думал о том, что через полчаса он примет ванну и отлично поужинает в клубе.

Машина чуть вздрогнула и стала замедлять ход. Джон Керр недовольно сжал губы и поморщился, будто ему причинили боль.

— Прошу прощения, мистер Керр, — сказал Стэнли. — Я не рассчитал бензин, придется остановиться у колонки.

Машина уже сбавила скорость и шла по краю правой стороны автострады.

Джон Керр вынул пачку сигарет, протянул Стэнли. Шофер, не отрывая взгляда от дороги, привычным движением взял сигарету из пачки.

— Благодарю вас, мистер Керр.

— Только поскорее, черт возьми.

— Мы потеряем не больше двух минут, мистер Керр.

Машина развернулась и остановилась у бензозаправочной колонки. В ту же секунду перед Стэнли появился высокий негр, с чуть сгорбленной сутулой спиной, согнутой в привычном поклоне или под тяжестью прожитых лет. Не переставая улыбаться, негр почтительно выслушал шофера и стал наливать бензин. Стеклянную чашу насоса быстро заполнила желтовато-маслянистая жидкость и потекла по шлангу в бак машины. На это ушло действительно не более двух минут.

Принимая деньги от Стэнли, негр взглянул на машину и увидел мистера Керра. Негр вдруг переменился, выпучил глаза, будто перед ним совершилось чудо. Он сделал почтительный шаг к машине, снова заулыбался, и теперь стало хорошо видно его лицо, доброе, как у ребенка, с морщинками и со шрамом на подбородке. Глаза были чистые, на висках белела седина. Не переставая кланяться, черный человек залепетал какие-то невнятные слова, очевидно выражавшие радость, и чуть-чуть подпрыгивал от удовольствия.

Когда негр приблизился к автомобилю, мистер Керр услышал его слова:

— Я очень рад видеть вас, капитан, — говорил негр с поклоном и улыбкой. — Я много думал о вас и молился богу о вашем здоровье. Как вы себя чувствуете, капитан?

Джон Керр смотрел на негра с удивлением и досадой: «Что он такое мелет, черт возьми? Что ему надо?»

Негр подошел еще ближе и пристальнее посмотрел на Керра. Лицо негра умилилось, словно осветилось счастьем.

— Вы прекрасно выглядите, капитан. Я очень беспокоился о вашем здоровье. Я очень рад. Да хранит вас бог.

— Весьма тронут, — с досадой буркнул мистер Керр и повелительно кивнул Стэнли, который почему-то медлил с отъездом.

Мистеру Керру показалось, что Стэнли нарочно задерживается и с интересом прислушивается к словам негра.

— Поехали! — сказал мистер Керр, слегка повернув голову к негру.

Машина рванулась с места, выехала на автостраду и помчалась мимо небольшого поселка, где, видимо, жили рабочие, обслуживающие дорогу.

— Кто этот негр? — спросил Стэнли. — Откуда он вас знает?

— Какой-то болван, — сказал мистер Керр. — С кем-нибудь меня спутал.

Стэнли ни о чем больше не спрашивал, хотя его любопытство было явно не удовлетворено. Шофер взглянул в зеркальце и увидел лицо своего босса. Джон Керр впервые за много лет, закуривая, не протянул Стэнли сигарету. Он нахмурился, будто с трудом вспоминал что-то чрезвычайно важное. Его рыжие брови, густые и длинные, как усы, неожиданно вздыбились, глаза округлились и стали маленькими, губы сжались, у рта натянулись складки. Он снял шляпу, положил ее на колени, стал вытирать платком вспотевший лоб.

Казалось, он старался стереть с лица выражение злости и раздражительности. Теперь его глаза потеплели, складки у рта разгладились. Даже брови не топорщились и не шевелились. С мистером Керром происходила какая-то непонятная перемена.

Приехав домой, он отказался от ванны, не пошел