Как мы уже знаем, этим планам не вполне было суждено реализоваться. Верхушка США, пережив гражданскую войну 1861-65 гг., решила прекратить эксперименты с «максимизацией краткосрочной прибыли» и вернулась к жесткой протекционистской политике, в результате к концу столетия страна превратилась в мощнейшую державу и в несколько раз по экономическим показателям обогнала Великобританию. А с недавней «мастерской мира» свободная торговля, как уже говорилось, сыграла плохую шутку: она превратилась в депрессивную страну, как в экономическом, так и демографическом отношении. Когда же провозглашенная «новая эра» — эра капиталистической свободной торговли закончилась Великой депрессией и всеобщим возвратом к протекционизму, то пыл сторонников пересмотра исторических концепций также угас. В 1930-е — 1950-е годы мы уже не видим попыток нового пересмотра истории. Наоборот, все большая критика раздавалась в этот период в адрес Маркса и его исторической концепции. Как писал

Ч.Уилсон в 1970-е годы, историческая концепция Маркса настолько сильно разошлась с историческими фактами, что для ее сторонников возник риск серьезной «конфронтации между теорией и фактами» ([86] р.6).

Надо сказать, что к тому времени западная историческая наука совершила большой рывок. Начали появляться и анализироваться археологические данные с использованием современных методов датирования и воссоздания утраченных объектов или веществ по сохранившимся элементам, данные аэрофотосъемки и т. д., что позволило сделать много удивительных открытий. С учетом массы новой достоверной информации, ряд историков заявил о том, что в античности действительно произошла демографическая катастрофа, еще целый ряд историков стали указывать на материалы, подтверждающие необыкновенные размеры торговли и специализации производства в античности. Примерно такие мнения — и о демографических кризисах, и о развитии рыночных и капиталистических отношений — стали высказывать историки, изучающие средневековье[202]. И те, и другие мнения и данные выше уже приводились. Могли бы найтись и те, кто захотел бы увязать эти демографические кризисы и экономические процессы между собой. Ведь, как писали К.Хеллеинер и Ч.Уилсон, наибольшие открытия в экономикоисторической науке можно ожидать именно в области изучения взаимозависимости экономических и демографических тенденций ([215] р.361).

Но такого рода открытия не сулили ничего хорошего сторонникам свободной торговли и глобализации. Они бы лишь подтвердили то, что и так многие грамотные люди знали или подозревали: что свободная торговля приносит странам не процветание, а упадок и деградацию. Поэтому одновременно со стартом новой кампании за свободу торговли требовался и новый крестовый поход против истории — и он начался в 1960-е -1970-е годы. Именно с этого времени начали появляться в массовом количестве работы, которые в сущности повторяли идеи первого поколения «крестоносцев» — Маркса, Зомбарта, Родбертуса и т. д. Но на этот раз авторами этих работ выступали уже не либеральные экономисты или просто некие новые авторы, идеи которых затем опровергали именитые историки. Опыт первого крестового похода был в полной мере учтен. Авторами теперь уже нередко выступали сами именитые историки. Наиболее ярким примером может служить выступление группы античных историков Кэмбриджского университета в 1960-е — 1980-е годы с новой экономической концепцией античности. По существу, эта концепция мало отличалась от взглядов Родбертуса, раскритикованных Э.Майером в начале XX века. Они предлагали считать экономику античности не тем, чем ее считали большинство историков, а полунатуральной экономикой, где почти не было международной торговли. При этом никаких веских доказательств этой точки зрения не приводилось, наоборот, они сами приводили целый набор доказательств обратного, но при этом настаивали на своей точке зрения ([203] pp.xii-xxi). Разумеется, большинство их коллег с ними не согласились ([213] рр.87-102). А итальянский историк А.Карандини даже едко написала, что сотрудники кафедры античной истории Кэмбриджского университета издают «боевой клич» против любого упоминания о расцвете коммерческого капитализма в античном мире ([203] рр. 156–157). Да, доспехи крестоносца трудно спрятать под мантией ученого.

Примерно в то же время М.Финли, руководитель указанной кафедры Кэмбриджского университета, выступил с другой идеей. Он предложил вернуться к теории К.Маркса о «рабовладельческом строе» в античности и заявил, что историки усвоили неправильные взгляды на рабство, раскритиковав при этом около двух десятков исторических трудов, в том числе классические произведения о рабстве Э.Майера и А.Валлона ([116] рр.32–63). На этих идеях К.Маркса и М.Финли я уже выше останавливался, поэтому оставлю их здесь без комментариев. Любопытно лишь отметить, что опять проповедовались исторические идеи Маркса, про которые еще М.Ростовцев писал в 1941 г., что они давно опровергнуты историками ([189] р. 1328), и от которых даже сам Маркс при жизни отказался. Среди историков в целом предложение М.Финли вернуться к идеям Маркса было воспринято достаточно прохладно, не считая, по-видимому, опять его подчиненных из Кэмбриджского университета. Но зато это было с энтузиазмом воспринято американским телевизионным каналом исторических программ Discovery Civilization. В одной из передач этого канала, транслировавшейся в 2005 г., утверждалось, что в Римской империи около 200 г. н. э. было 10 миллионов рабов. Тем самым канал Discovery Civilization сильно «переплюнул» самого М.Финли, который называл цифру всего 2 миллиона, да и всех других историков, у которых, по самым смелым оценкам, эта цифра никак не выходила больше 3 миллионов, и никак не в 200 году, а в период поздней Республики в I в. до н. э. ([116] р.80) Кстати, в подготовке указанной программы Discovery Civilization принимали участие сотрудники того самого Кэмбриджского университета.

Одновременно с наступлением на экономическую историю античности, началось наступление и на ее демографическую историю. Вспомним — два столетия назад кампания за свободу торговли, начатая Д.Юмом, тоже сопровождалась атакой на демографическую историю. И сейчас повторилось нечто очень похожее: было заявлено, что почти все данные, полученные о демографии в античности, недостоверны и дают неправильную картину. Поэтому их нельзя принимать во внимание, и лучше отказаться вообще от каких-либо однозначных суждений ([178] рр.58, 69–70). И одновременно с таким заявлением все исторические демографы и историки, как по команде, начиная с 1990-х годов стали писать, что хотя все демографические данные эпохи античности свидетельствуют о непрерывном демографическом кризисе и сокращении населения, но это указывает лишь на несовершенство имеющихся данных, а вовсе не на то, что так и было в действительности ([114]; [213] рр. 139–142).

Можно привести также примеры, когда археологические исследования вообще были заморожены, по-видимому, для того чтобы избежать появления новых нежелательных данных о демографическом кризисе в античности. Так, итальянские власти заморозили исследования сотен скелетов, обнаруженных еще в XIX веке во время раскопок Помпей. Эти скелеты принадлежат людям, умершим в Помпеях в момент извержения Везувия в 79 г. н. э., и их изучение могло бы дать, как пишет Д.Расселл, представительную картину римского общества того времени ([190]