судьбу, Максим? Люди постоянно расстаются, если ничего не испытывают друг к другу. Она сама знала, на что шла, и знала, какой человек Кирилл. И я прекрасно понимаю, какой он.

— Сомневаюсь, Кирюш, сомневаюсь, — многозначительно протянул Максим. — И чтобы ты не подумала, что я пытаюсь вас рассорить… Просто спроси у него, почему он ушел от нее. Узнаешь ответ — звони. Мой номер у тебя есть.

И он спокойно, не оборачиваясь, ушел. А я даже не придала внимания его словам. После того, как он себя вел, разве можно ему верить?

Вечером, когда Кирилл после работы приехал ко мне, я даже не подумала что-то узнавать у него. Слова Максима казались мне попыткой испортить наши зарождающиеся отношения. Конечно же, я рассказала Воронцову о разговоре с Державиным, коротко объяснив, что тот пытался оговорить его, неся какую — то чушь про Лину. Я прекрасно помнила неприглядную фразу, брошенную Кириллом некоторое время назад: «Она стала неудобной». Разве может быть что-то хуже этого?

Хотя не обратить внимание на вдруг напрягшегося Воронцова не смогла. Вроде бы, как и тогда в кабинете, ничего не изменилось. Но за эти дня я будто выучила его поведение до мелочей — Кирилла выдавали чуть больше, чем обычно, сжатые губы и слишком серьезный взгляд. Он улыбался, но еще никогда эта улыбка не казалась мне настолько искусственной, притворной, наигранной.

Может быть я себя накручивала. Заподозрила бы что — нибудь, если бы не слова Державина? Я ведь еще в офисе обратила внимание, что Кирилл ведет себя странно. По — моему, это уже паранойя.

— Кира, ты разглядываешь меня так, словно я тебе с копейки сдачу не сдал, — ухмыльнулся Воронцов, заметив мой пристальный интерес. — Ты задумалась над словами Максима?

— Немного, — решила признаться. — Лина — не тот человек, что будет рыдать. Она привыкла действовать, Кирилл.

— Не буду спорить, — согласился он. — Но и она не бездушный робот. Хоть мы и общались несколько месяцев, она вбила себе в голову, что я хочу от нее нечто большее.

— А мы с тобой вместе всего лишь пару недель… но ты говоришь о свадьбе, — все-таки выдала я.

— Не сравнивай. Это разные вещи, — нахмурился Кирилл. — Тебя я люблю. Ты должна была узнать меня достаточно, чтобы сделать выводы.

Неуверенно кивнула. Зря мы начали разговаривать на эту тему. Мне совершенно не хотелось знать, что там было у него с Ангелиной. Что было, то прошло.

— Что конкретно сказал тебе Державин?

И ведь продолжать разговор не хочется… но если умолчу, то сделаю хуже.

— Посоветовал узнать причину вашего расставания, — хмуро выдала я. — Я не хочу ее знать. Понимаешь?

— Понимаю, — Воронцов встал. — Кира, послушай меня. Важные вещи, которые будут касаться нас с тобой, я не утаю никогда. Откровенность на откровенность. Помнишь? — он, словно ребенка, чмокнул меня в нос. — Завтра едешь в «Немезис»?

— Завтра нет… я не знаю…

— Тогда давай договоримся так. Думай до конца недели. А если что, с понедельника с новыми силами. Надо вплотную заняться делом Деменева. Во вторник предварительное заседание. Договорились?

— Хорошо, — улыбнулась я.

Может, и стоило предложить ему остаться у меня, но почему — то даже мысль такая не пришла. Я не стеснялась родительской квартиры, конечно, нет. Зерно сомнения похоже попало в благодатную почву — теперь я придиралась к словам Кирилла. Будет касаться нас. Не просто «не утаю важные вещи», а именно такие важные вещи.

— Ржевская, ты сходишь с ума, — поплескала на лицо холодной воды.

К черту. Завтра будет день и будет пища.

И этот день наступил слишком быстро. Я хлопотала предприимчивой пчелкой — домашняя работа позволяла перестать забивать себе голову всякими глупостями. Позвонивший Кирилл обещал заехать вечером на чай, и потому мне хотелось порадовать его чем — нибудь вкусным. Навязчивые сомнения, посеянные Державиным, старалась выкинуть из головы. Но когда ближе к пяти вечера я села пообедать, то поняла одну вещь: я не могу перестать об этом думать. И пусть я говорила себе, что не хочу знать, что там произошло у Кирилла и Лины, но… на горизонте маячило жирное «но», которое объяснить не получалось.

Нет, и что могло случиться? Девушка перестала быть удобной и пожелала большего. Ну, тут все ясно. Захотела серьезных отношений, выйти замуж, родить детей… Стоп. Детей? Нахмурилась, даже вилку отложила. Не может же Лина быть беременной? Кирилл не такой человек, что не позаботится о предотвращении нежелательных последствий. Тем более, если он и правда относился к ней лишь, как ко временной подруге. Или нет?

Когда мы были у его родителей, они даже и словом не обмолвились о Лине. Значит ли это, что он их не знакомил? Совершенно нет… Но его отец сравнивал меня с Кристиной. А Лина… Лина — дочь владельца фирмы, оказывающей экспертные услуги. И работают вроде как они с «Немезисом» давно. Значит, Роман Глебович должен быть знаком с Ангелиной, причем очень тесно. А раз он ее знает, то и вопросов не возникнет. И сравнивать бы ее с Державиной он не стал.

Что-то меня не в ту степь занесло… Вспомнила свои же слова. Лина реветь не станет — она будет действовать. А если и правда беременная? Представим такую ситуацию… и разве бросил бы ее Кирилл? Все-таки он ответственный человек. Раз уж вышло так, то вышло. Может, с ней отношений бы и не поддерживал, но ребенка обеспечивать должен был. Даже если он его не хотел. А если Ангелина забеременела специально, чтобы его удержать?

Стоп… С чего я вообще взяла, что она беременна? Глупости какие!

Да и сказал бы мне Кирилл — ну правда, чего тут скрывать? Так и так, мол, Кирочка, я стану отцом. И что, я ушла бы от него? Ушла… если бы узнала, что именно из — за этого они расстались. Даже если Ангелина забеременела специально. Судя по их отношениям, они не очень ладят. Еще и эта фраза про вещи, которые будут касаться нас… Разве то, что касается его, не касается меня?

И все-таки… закусила губу, взглянув на телефон. Звонить не стану. Я горячо пожалею… Едва удержала себя. Уже набрала текст «Лина беременна?» и чуть не нажала на «отправить». Нет, к черту. Ржевская, ты дура!

Вот и звонок в дверь. Кирилл. Фух! Стерла сообщение и отправилась открывать дверь.

— Мне нравится, когда ты встречаешь меня с работы, — с порога заявил Воронцов. Похоже, его даже не смущало, что фактически он приходит в гости, а не возвращается домой… впрочем, это