Ужин – ловушка. Тебя подставили. Ева рофлит, но, по-моему, это не очень смешно.

Было очень мило с ее стороны попытаться предупредить меня, если только это было искренне, а не очередной шаг в сторону Шарлейн в качестве моей лучшей подруги.

Странно, что ее второе сообщение отправлено в тот же момент. Я начинаю удалять его, думая, что это дубликат, но затем все же открываю его.

Добро пожаловать в пятую колонну!!

Я пялюсь в телефон, пытаясь вспомнить, где же я слышала эти слова. Мой мозг слишком устал, чтобы вспомнить, поэтому я перехожу к голосовым сообщениям. Их три. Два от Трея и одно от мамы. Но письмо от мамы пришло три дня назад, и я не помню, чтобы пропускала ее звонок. Я нажимаю кнопку и включаю сообщение, через мгновение звучит ее голос. В ее голосе абсолютная эйфория, и сейчас она, кажется, в десять раз взволнованнее, чем была в тот момент, когда получила грант на исследования.

«Кейт, милая, у меня самые чудесные, невероятные новости. Позвони мне, как только получишь это сообщение. Если только это не после… тьфу! Я сейчас не в состоянии мыслить достаточно ясно, чтобы разбираться в часовых поясах. Просто поговори со своей бабушкой. Или с отцом. Я позвоню им прямо сейчас. Я люблю тебя! Скоро поболтаем!»

По какой-то причине ее энтузиазм оказывает на меня противоположный эффект. Я в ужасе, а текст Шарлейн «Добро пожаловать в пятую колонну!!» – снова вспыхивает у меня в голове. Я бросаю телефон на кровать и бегу к двери.

– Кэтрин! Коннор!

В библиотеке горит свет, и я бегу в ее направлении. Но тут мое внимание привлекает какое-то движение внизу, и я сворачиваю к лестнице.

– Кейт! – это Трей. Он сидит на диване и поглаживает Дафну. Я так удивилась, увидев его, что пропускаю ступеньку и вынуждена схватиться за перила, чтобы не споткнуться.

– Почему ты здесь? Ты не можешь быть здесь, Трей. Что-то происходит… думаю, что-то с мамой.

Кэтрин и Коннор, должно быть, были в библиотеке, потому что они спешат вниз по другой лестнице. Они выглядят обеспокоенно, и я чувствую, как мои внутренности сжимаются в страхе.

– Мама звонила. Что-то произошло. Что произошло?

– Кейт, все будет хорошо, – говорит Кэтрин, но я почти уверена, что она плакала.

Трей обнимает меня за плечи и ведет к дивану, но я останавливаю его.

– Ты не ответил мне. Почему ты здесь, Трей?

Правда в том, что я невероятно счастлива видеть его. Я хочу, чтобы он обнял меня и заставил забыть о существовании всего остального мира, потому что я не думаю, что хочу услышать то, что Кэтрин собирается мне сказать. Но я также уверена, что независимо от того, что случилось, рядом со мной Трей будет в опасности.

– Трей здесь, потому что он принес нам кое-какую информацию, – говорит Коннор. – Он знает кое-кого, кто может помочь нам с противоядием.

– И я попросила его остаться, – говорит Кэтрин, – потому что у нас есть новости.

И вдруг до меня доходит, и мои колени подгибаются. Трей подводит меня к дивану, и я наклоняюсь к нему, вдыхая его запах. Без этого, без твердой реальности его присутствия рядом со мной не думаю, что нашла бы в себе силы произнести это:

– Она мертва, да?

– Нет! – говорит Кэтрин. – Она не мертва. Просто… она нашла Пруденс. Или, вернее сказать, Пруденс нашла ее. Дебора позвонила мне несколько дней назад, и она была в восторге.

Я слишком потрясена, чтобы говорить. Не знаю, что все это значит, но точно ничего хорошего.

– Дебора считает, что это была случайная встреча. Пруденс рассказала ей какую-то историю о своей амнезии, которой она страдала последние тридцать лет, какую-то совершенно невероятную. Прямо из мыльной оперы, но Дебора купилась на это.

Коннор кривится:

– Ну да, ведь версия про путешествия во времени была бы гораздо более правдоподобной.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Коннор.

Я наконец обрела дар речи:

– Как? Я только что разговаривала с ней сегодня вечером, перед тем как переместиться, и она не… и я ведь была здесь несколько дней назад… и…

Конечно, я знаю ответ еще до того, как Кэтрин начнет говорить:

– Что-то изменилось, дорогая. Хотя звонок от Деборы – единственное, что вызвало у меня двойственные воспоминания. Ключи все еще в твоей комнате?

Мне нужно время, чтобы понять, о чем она спрашивает. То, о чем я так боялась рассказать им, теперь кажется почти незначительным:

– Я не забрала их. Ни один. Саймон…

Коннор и Кэтрин обменялись взглядами, явно сбитые с толку.

– Мы просто предположили, – говорит Коннор, – учитывая все изменения, которые произошли в текущей временной линии. И то, что рассказал нам Трей.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Трея, и он пожимает плечами:

– Ничего особенного, правда… Просто… пожалуйста, не сердись, Кейт. После того как ты ушла, я действительно не мог… Я не мог позволить тебе вот так уйти. Папа хочет как лучше. Я знаю, что он пытается защитить меня, и я знаю, что ты тоже, но я был не прав, обещая ему, что буду держаться подальше от этого. Если все, что ты мне рассказала, правда – а я знаю, что это так, – то ни один человек хоть с каплей порядочности не остался бы в стороне.

Он делает глубокий вдох и говорит:

– Я звонил Тилсону, о’кей? Я не стал вдаваться в подробности о том, что именно тебе нужно и почему, но как только я упомянул твое имя, он повесил трубку. Через полчаса к дому подъехало такси. Это был Тилсон, и мы долго говорили. Снаружи. Я немного боюсь говорить что-либо внутри дома теперь. Так или иначе Тилсон является частью большого антикиристского альянса. Ученые, юристы, политические лидеры… все это, по-видимому, существует с начала 1940-х годов, но они очень скрытны. Среди них есть даже киристы, работающие под прикрытием. Он сказал, что бы тебе ни понадобилось, они помогут.

Большая сеть. Союзники.

Делия говорила, что нам нужно именно это, иначе у нас не будет шансов противостоять киристам.

И вот тогда все складывается воедино.

Пятая колонна. Это были слова Эйбела. Группа, сражающаяся изнутри.

Я даже не осознала, что произнесла эти слова вслух, но Кэтрин бросила на меня странный взгляд, и Коннор достал что-то из кармана. Маленький конверт с моим именем.

– Это пришло около часа назад, – говорит он. – Конверт в букете цветов, но кто же доставляет цветы в девять часов вечера? Я был почти уверен, что там прослушка, поэтому выбросил цветы в мусорное ведро. Но сохранил карточку, из-за имени… на случай, если ты знаешь, что все это значит.

Я беру у него карточку. На ней всего лишь пять слов и подпись:

Позвольте мне начать с вопроса, который мне часто задают: «Как много из всего этого исторически реально?» Полный ответ потребует еще двадцати страниц, поэтому я просто перечислю несколько примеров. Если есть другие вопросы, которые вас интересуют, я буду рада ответить в своем блоге.