оскалилась. Мальчик едва дышал. Сердце его билось учащенно. Пот на лбу. Холодный и соленый. Ветер едва колыхал ветви молодых берез.

— Я хочу знать о том, что знал вороний пророк, — ответила Клоповница. — Хочу восстановить наш вид. Который вы все пытались истребить последнюю тысячу лет.

Галарий оставался недвижим, меч вытянутый в сторону Мерьи не опустился ни на аршин, несмотря на тяжелую усталость в его руке. Патовая ситуация могла бы еще долго оставаться не разрешенной, если бы не форс-мажорная ситуация. Страж подумал о том, что это был его отец… Но он ошибся.

Топот копыт был странным, словно бы беззвучным и одновременно таким громким, что могло заложить уши. Вибрация шла по земле от самого тракта, сама смерть неслась в сторону спорящих между собой. Доли секунды хватило Галарию, чтобы пронзить отвлеченную Клоповницу. Острие его меча беззвучно погрузилось в открытый рот женщины и прошел насквозь через заднюю сторону черепа. Флавиан, словно подкошенный, рухнул на землю, громко хватая ртом холодный воздух. Лицо Мерьи застыло в удивленной и страшной предсмертной гримасе, она схватилась обеими руками за обоюдоострое лезвие оружия и тут же упала на землю.

Пастух никак не мог прийти в себя от удушья, шока и ужаса, которого он испытал. Он лежал на холодной земле, возможно лежал бы дольше, пока не почувствовал, как Галарий подхватил его, и он со всей скоростью побежал из березняка в другую сторону от надвигающейся опасности. Затуманенный разум Флавиана едва смог разглядеть очертания черных всадников, чья темная и практически непроницаемая мгла, казавшаяся ночью черной пеленой, преобразовывала местность. Клубы тумана низко расстилались над молодым лесом, деревья хирели и моментально погибали. Кора начала сохнуть, трескаться и лопаться, трава желтела за несколько мгновений и погибала от прикосновения этой темной субстанции.

"Тень", — тут же подумал Флавиан, вспомнив тот страшный день, когда он лишился всего.

Павший нагонял их. Пастух почему-то перестал бояться. Он вновь, как и тогда на эшафоте принял собственную судьбу. Рано или поздно его нить, тянущаяся к Гобелену Ткачихи должна была оборваться. Пусть Честь, богиня, судящая по поступкам, расскажет на небесах, через что пришлось пройти этому мальчику.

"За что это все?" — Флавиан ощутил на своих щеках влагу, прыснувшую из глаз.

***

Они уже были в одной имперской стадии от спокойного потока реки Холодной. Казалось, что реку совершенно не смущает те события, что развивались на ее берегу, идолы нимфид беззвучно и безучастно наблюдали за тем, что происходило в этот момент.

Галарий совершенно обессилил и споткнувшись об одну из кочек упал вместе с пастухом, и они кубарем покатились по наклонной поверхности. Флавиан почувствовал, как отбил себе бок, холодная рыхлая земля попала ему в рот и уши, вся окрестность маячила перед его глазами, но даже так он смог заметить нечто, от чего у него заворожило дух.

Он не видел куда упал Галарий, он не видел на каком расстоянии от них находился Павший со своим войском. Пастух застыл в одной позе и наблюдал за прекрасным ночным небом. Он вспомнил своего друга Аргия, как они с ним угадывали в мимо проплывающих облаках фигуры различных мифических существ. И пожалел, потому что его духовного брата сейчас не было рядом, ведь на небесах сейчас происходило нечто столь удивительное и красивое, что Флавиан не смог бы передать словами.

Звезды начали падать на землю, юноша не верил своим глазам и совершенно позабыл о том, что он находится на незримой границе жизни и смерти, позабыл о том, что Павший находился в сотнях шагов от него. Звезды становились все ярче и ярче, некоторые из них приближались быстрее, чем остальные и увеличивались в размерах. Флавиан созерцал божественную мощь того, кто смог управлять звездами таких размеров. Его начало трясти то ли от страха, то ли от благоговения перед созерцаемым, но в конце концов, даже в таком состоянии он понял, что перед ним не звезды, а нечто иное…

Прозвучал такой сильный удар от падающих метеоров, что у Флавиана заложило уши, и он испуганно, не переставая, начал кричать от страха. Его обдало просто каким-то чудовищным жаром, казалось, что кожа вот-вот начнется плавится. Земля задрожала и пастуха даже подкинуло в воздух, но через мгновение его накрыло толстым слоем горячей, практически расплавленной земли. Слой был столь толстым, что северянина полностью засыпало землей, будто бы юношу заживо похоронили по одному из бравлянских обрядов.

Еще один удар. И еще один удар. И еще один удар. Земля сотрясалась от боли, свистящие звуки падающих метеоритов заставили кричать Флавиана от ужаса, земля забивалась в его горло и дышать стало практически невозможно. Из глаз крупным градом текли реки слез, ему было больно, ему было страшно. Все происходящее сейчас, показалось Сетьюду Дадуром, наступившим на земле. Концом времен. Кажется, что даже боги ужаснулись от всего происходящего. Флавиан начал задыхаться от комков земли, попавших в рот, сырая горячая земля обжигала его глотку и забивалась там. Юноша пытался прокашляться и задыхался от чужеродного предмета в глотке.

Кто-то вытащил его за грудки и опустил на землю, Флавиан увидел перед собой наполовину обгоревшее лицо Галария, стоявшего на коленях. От его рыжей бороды остались пепельные тлевшие клочки, а волосы, как и правая сторона лица стража обгорела практически до копоти. Флавиан потерял сознание, не узнав, что с ним произошло.

***

Галарий наблюдал как с небес спускается его отец. Величественный для него, ужасный для врагов, "имя Павшего" парил в небесах ни как птица, а подобно застывшей в мраморе фигуре древнего бога. Павший расправил свои крылья и медленно опускался на землю, в то самое место, куда угодил самый крупный метеорит.

Теперь страж ощущал себя в полной безопасности, зная, что он может положиться на собственного отца. На того, кто пятьдесят лет назад спас его от нищеты и насилия со стороны сильных мира сего. Рыжебородый наблюдал за явлением Духовора совершенно позабыв, что правая сторона его лица обуглилась и покрылось коркой, на которой пузырились волдыри.

Павший Тень не ожидал такого исхода. Его войско, точнее остатки от прежних могущественных существ, были раскиданы по всей опушке горевшего алым заревом леса. Он былой славы и ауры непобедимости не осталось, ни следа. Флавиан сидел разинув рот, совершенно не веря своим глазам. Все те события, в которых он принимал участие, были реальны и являлись частью нити, вплетенной в гобелен Ткачихи. Но то, что сейчас воочию видел пастух, казалось ему галлюцинацией, сном или предсмертным видением. Юноша просто не мог в