Основное внимание у учебных центрах уделялось трем дисциплинам: саперному делу, огневой и физической подготовкам. Распорядок дня был примерно следующий: в 6 утра – подъем, пятикилометровый марш-бросок, после завтрака двухчасовые занятия по рукопашному бою, огневой подготовке и саперному делу. Особое внимание при подготовке «бойцов» уделялось так называемым «урокам выживания».

К середине 1998 г. «Белый легион» стал своеобразной третьей силой в грузино-абхазском противостоянии. И считаться с этой силой приходилось всем – от Абхазии и Грузии до России и ООН. И что самое страшное – легионеры очень неохотно выполняли указания официального Тбилиси. Они совершали теракты в ходе грузино-абхазских переговоров, когда на уровне Совета безопасности ООН обсуждались инициативы о прекращении конфликта и т. д. В мае 1998 г., к примеру, когда в Тбилиси и Сухуми осмысляли апрельские решения Совета глав государств СНГ о создании в Галльском районе совместной грузино-абхазской администрации, боевики предприняли попытку самостоятельно захватить Гали и создать там свою администрацию.[143]

В июле 2006 г. грузинские войска разогнали самоуправление сванов в Кодорском ущелье и ввели туда регулярные войска в нарушение соглашения о прекращении огня в Абхазии. Мало того, Кодорское ущелье было переименовано Саакашвили в «Верхнюю Абхазию», и туда из Тбилиси перевезли марионеточное абхазское правительство. Естественно, это вызвало справедливое возмущение в Абхазии, но правительство РФ уговорило Сухум не предпринимать активных контрмер в Кодорском ущелье.

Начиная с 2004 г. Грузия выставила в зоне грузино-осетинского конфликта 18 незаконных постов МВД Грузии. Все они созданы в нарушение Дагомысских соглашений, главных Положений и Протоколов, регламентирующих деятельность Смешанной контрольной комиссии и сторон конфликта, которыми являются Южная Осетия и Грузия.

Каждый раз, выставляя очередной пост, Грузия ссылалась на то, что, дескать, это ее территория, и она вольна делать на ней все что угодно. Помимо того, что Тбилиси де-факто выдавал желаемое за действительное, де-юре он, как заявлял Президент Южной Осетии Э. Кокойты, грубо нарушал статью 27 «Венской конвенцию о праве международных договоров» от 23 мая 1969 г., согласно которой акты международного права имеют безусловный примат над внутренним законодательством страны.

К сожалению, в документах, принятых в Дагомысе, не оговорено количество личного состава МВД Грузии, который имеет право находиться в зоне конфликта. Пользуясь данной лазейкой, грузинская сторона максимально увеличила численность отделов полиции в анклавах «Большая Лиахва» в Курта, «Малая Лихва» в Ередви и «Авневи» в Авневи, построила базу спецназа Департамента по конституционной безопасности МВД Грузии в Каралети, и максимально увеличила численность всех незаконных постов. Кроме этого в зоне конфликта, с полицейскими удостоверениями, постоянно находятся представители различных спецподразделений министерства обороны Грузии.

К началу лета 2008 г. по самым скромным подсчетам в зоне конфликта постоянно находилось около 2–2,5 тысяч грузинских полицейских и сотрудников спецслужб, перед которыми поставлены две главные задачи – всеми силами дестабилизировать ситуацию в Южной Осетии и воспрепятствовать миротворческим силам от РФ выполнять свои непосредственные обязанности.

В 2006 г. грузинский министр обороны И. Окруашвили заявил: «Русские военные в Осетии – угроза для Грузии… 2007 год встретим в Цхинвали, над которым будет грузинский флаг. Я уже включил свой секундомер».

Саакашвили стремительно наращивал свой военный потенциал. По оценкам западных специалистов, при общем бюджете 2,5 млрд. долларов (что составляло 10 % национального валового продукта) Грузия стала тратить на закупки вооружения, содержания и подготовку регулярной армии и резервистов до 1 млрд. долларов. По данным Центра АСТ, всего за 4 года грузинский военный бюджет вырос более чем в 30 раз – с 30 млн. долларов в 2003 г. до 940 млн. долларов в 2007 г.

В итоге к августу 2008 г. по оценочным данным отечественных и зарубежных СМИ Грузия располагала следующими силами:

Личный состав кадровой армии – 22–30 тыс. человек, сведенные в 5 бригад. Все военные служили по контракту. Кроме того, было начато формирование четырех бригад национальной гвардии, создаваемых по территориальному принципу.

Танков – 240 единиц. В том числе: 165–190 – Т-72 и 40–50 – Т-55. Как видим, все танки если не изготовлены, то спроектированы в СССР. Часть из них была поставлено Ельциным режиму Шеварднадзе, часть закуплена в последующие 4 года на Украине, в Чехии и, возможно, в других странах.

Бронетранспортеры и боевые машины пехоты: 270–300 (в том числе около 120 БМП-1 и БМП-2, 55 БТР-70 и БТР-80). Источники поступления те же, что и танков.

Ствольная и реактивная артиллерия – около 300 единиц. Шесть 203-мм САУ 2С7 «Пион», одна 152-мм САУ «Мста-С» 2С19, одиннадцать 152-мм буксируемых гаубиц 2А65 «Мста-Б», три 152-мм буксируемых пушки 2А36 «Гиацинт-Б», двадцать шесть 152-мм САУ «DANA» (чешского производства), тринадцать 152-мм САУ 2С3 «Акация», шестьдесят 122-мм буксируемых гаубиц 2А18 «Д-30», шесть 100-мм буксируемых пушек МТ-12, сорок 85-мм буксируемых пушек «Д-44».

Реактивные системы залпового огня: четыре 262-мм М-87 РСЗО «Оркан» (Югославия), четыре 122-мм—160-мм РСЗО «Лар-160» (Израиль), шесть 122-мм РСЗО RM-70 (система «Град» на чешском колесном шасси), шестнадцать 122-мм РСЗО БМ-21 «Град», двенадцать 128-мм М-91 РСЗО «Пламен».

Минометы: пятнадцать 120-мм минометов 2B11, двадцать пять 120-мм минометов M-38/43, двадцать 120-мм минометов M75, сто двадцать 82-мм минометов 2Б14 «Поднос».

Авиация состояла из 10 штурмовиков Су-25КМ «Мимино», выпущенных Тбилисским авиазаводом. Из них как минимум шесть машин прошли модернизацию в Израиле. Учебно-боевых самолетов чешского производства – шесть L-39 и девять L-29 – тоже могли использоваться в качестве штурмовиков.

Вертолетный парк состоял из одного Ми-35, трех Ми-24П, четырех Ми-24В, двух Ми-14, шестнадцати Ми-8, шести Bell-212, шести UH-1H и одного Ми-2.

Система ПВО Грузии состояла из: центрального командного пункта ПВО в Тбилиси, двх зенитно-ракетных дивизионов (в Тбилиси и Поти), одного отдельный дивизион ПВО (Кутаиси), 5–6 постов РЛС.

На вооружении их состояли зенитно-ракетные комплексы: 8 пусковых установок ЗРК С-125М «Нева-М», два ЗРК 9К33М2 «Оса-АК», один ЗРК 9К33М3 «Оса-АКМ», три ЗРК 9К37М1 «Бук-М1», 15 ПЗРК 9К31 «Стрела-2M», 10 ПЗРК 9К38 «Игла».

Артиллерийские установки: пятнадцать 23-мм ЗСУ-23-4, до пятнадцати 57-мм автоматических установок С-60.

Грузинская армия помимо этого располагала шестью транспортными самолетами Ан-2 и несколькими легкими самолетами.

ВМС Грузии[144]организационно состояли из штаба (в Поти), Потийской (главной) и Батумской военно-морские базы, «эскадры кораблей», бригады морской пехоты и диверсионно-разведывательного отряда боевых пловцов (морской спецназ). По состоянию на начало 2007 г., согласно официальным данным министерства обороны Грузии, личный состав ВМС насчитывал 531 человека, в том числе 181 офицера, 200 унтер-офицеров, 114 матросов срочной службы и 36 гражданских служащих. В береговой охране Грузии (два дивизиона патрульных кораблей – Потийский и Аджарский) служили, предположительно, до 1500 офицеров, унтер-офицеров и матросов.