Бранбарт положил руку на лицо человека. Оно полностью скрылось под большой серой ладонью.

— Мой король, неразумно… — начал Оргрим.

— Не рассказывай мне о разуме, всеведущая бездарь!

Человек пронзительно вскрикнул. Голова его затрещала. На руке Бранбарта выступили вены, отчетливо обозначились мышцы. Правитель дрожал от напряжения. Брызнула кровь. Довольно улыбаясь, он отступил назад, посмотрел на безголовое тело и небрежно вытер окровавленную руку о штаны.

— Блоху можно раздавить, — усмехнулся Думгар, герцог Мордштейна. — Сотня троллей могла бы полностью истребить человеческое королевство.

— Попадались мне блохи, которые сопротивлялись сильнее, — пробормотал Бранбарт, и герцоги заулыбались.

Оргрим подумал о войске с длинными копьями. Они понятия ни о чем не имеют, эти лизоблюды! За глупость и высокомерие их солдаты заплатят кровью.

— Ты мне кое о чем напомнил, Думгар! — Бранбарт развернулся к Оргриму. — Мой друг, который любит топить корабли, снова ухитрился опозорить наше войско. До моих ушей дошло, что этот трус окопался на холме и даже не попытался преследовать мягкоголовых и их эльфийских друзей, когда те бежали.

Оргрим не поверил своим ушам! Он сделал то, что было разумно, он нанес врагам сокрушительное поражение, когда те попытались штурмовать холм. Они трусы, они бежали! Как этот старый ублюдок может так искажать правду?!

— Оргрим! Я лишаю тебя командования стаей!

Оргрим положил руку на рукоять тяжелого боевого молота, висевшего на ремне. Нужно положить конец этим дурацким выходкам!

— Можно посмотреть совершенно с другой точки зрения, — раздался негромкий голос Сканги. — Эльфы поспешно оставили все замки, не считая Кенигсштейна. Можно сказать, что Оргрим вместе с двумястами пятьюдесятью воинами завоевал Снайвамарк. Никогда прежде троллю не удавалось одержать более внушительную победу над нормирга.

— Не вмешивайся в дела воинов, женщина! — закричал Бранбарт. — Я знаю, почему ты защищаешь этого маленького щенка. Тебя видели, старуха. Ведь правда, что после битвы за Вахан Калид ты провела с ним в пещере ночь! — Король язвительно рассмеялся. — Неужели он был настолько хорош, что ты теперь при каждой возможности вступаешься за него?

Бранбарт огляделся по сторонам, ожидая аплодисментов, однако никто из герцогов не отваживался смеяться над Скангой.

— Бранбарт, великие короли пользуются для того, чтобы думать, головой, а не той маленькой штучкой, которая болтается у них между ног. Однако с тех пор, как тебя ударили по голове, ты, сморкаясь, похоже, выплевываешь часть своего разума. Оргрим — воин, который во время похода принес тебе самый значительный успех. Или кто-то придерживается иного мнения? — Сканга одного за другим оглядела собравшихся герцогов. Никто не отважился возразить ей. — Оргрим был здесь первым. Он занял Волчью яму, и не важно, пришлось ему сражаться или нет. Одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы вселить в эльфов такой ужас, что они бросили все скальные замки, кроме Кенигсштейна. И что это ему даст? Твой друг Думгар Мордштейнский получит Волчью яму, равно как и Мордштейн, потому что он, рожденный снова, имеет право требовать свои былые владения. А платой мужчине, который все это совершил, будет то, что ты отнимешь у него титул вожака стаи? Дурак! Пошли своих герцогов, и завоевание Кенигсштейна превратится в такую же резню, как и совершенно бесполезный поход на Рейлимее! — Она указала на марширующие войска. — Почти четыре тысячи мужчин погибли под стенами портового города. А кто был тот воин, что первым оказался на стенах Рейлимее? — Старуха снова вызывающе взглянула на герцогов. — Был ли среди них один из твоих князей?

Оргрим улыбнулся. Снял ладонь с оружия. Может статься, что он никогда не получит титул герцога, однако, имея в союзниках Скангу, он чувствовал себя сильнее всего военного совета короля.

— Женщины никогда не понимали необходимости военных походов, — вяло заметил Бранбарт. — Однако, поскольку я очень чту тебя, великая шаманка, я буду продолжать терпеть его в моем совете. А теперь нам нужно поговорить о том, сколько времени потребуется нашим воинам, чтобы дойти до Кенигсштейна…

Оргрим повернулся и снова посмотрел на широкую долину. В колонне он увидел огромные фигуры. Мамонты! В мире людей эти создания были очень редки. Однако во всех древних историях о Снайвамарке говорилось, что когда-то там жили большие стада мамонтов и были широко распространены шерстистые носороги.

И вот теперь мир этих историй возрождался вокруг них. Сколь несправедливо ни относился бы к нему Бранбарт, он принимал участие в великом походе, отвоевывая древнюю родину. И он вместе с королем — первые, кто ступил на эту легендарную землю. Уже только поэтому он сам когда-нибудь станет легендарной личностью, что бы ни предпринял против него Бранбарт. Когда они приведут женщин из скальных замков в Другом мире, с ним захочет лечь даже не одна. Он станет отцом многих сыновей!

Он удовлетворенно наблюдал за тем, как зовущие дичь вывели мамонтов на последний, крутой, отрезок пути. Он всегда восхищался этими охотниками и разведчиками. Они рождались с особым даром, позволявшим им связывать себя духовными узами с дикими животными даже на большом расстоянии, приманивать их и навязывать свою волю. Стая, в которой был зовущий дичь, никогда не будет голодать!

Мауравани ненавидели зовущих дичь. Насколько было известно Оргриму, эльфы не владели даром призыва дичи. Они придерживались мнения, что охотники должны бегать за добычей часами или даже днями. Факта, что охота может быть гораздо проще, они не хотели принимать. В былые времена мауравани то и дело покидали свои леса, чтобы отыскивать и убивать зовущих дичь в Снайвамарке. Якобы потому, что они забирали дичь из их лесов. Но к этому могучему войску маураванам не подобраться. Здесь им нет защиты, как в лесах. Нет возможности послать стрелу из укрытия. А если они все же осмелятся, то никогда не сумеют уйти от праведного гнева разъяренных троллей.

Первые мамонты уже добрались до высокогорного плато. Они были нагружены тюками с провизией, оружием, дровами и всевозможным обмундированием и оружием. Некоторые тянули за собой тяжелые сани.

Оргрим с удовольствием отметил, что сюда привезли еще несколько военных приспособлений эльфов. Когда войско дойдет до Кенигсштейна, мамонтов забьют. Животные донесут груз до ледяной пустыни, и единственное, на что они сгодятся, — это набивать желудки голодных троллей.

На некоторых тюках сидели плотно укутанные в меха и одеяла кобольды. Они будут выполнять ту работу, для которой требуются маленькие ловкие пальцы. А в скальных замках они будут хорошими слугами.

Прошлое возвращается, удовлетворенно думал Оргрим, зябко потирая руки. Кое-что изменилось… Внезапно появился неестественный холод, пронизавший его до костей. Холод, не имевший ни малейшего отношения к зиме!

Он испуганно огляделся по сторонам. Бранбарт замер посреди своей бесконечной речи о нападении на Кенигсштейн. Бирга тоже казалась обеспокоенной. И только Сканга снова закрыла глаза и сделала вид, что спит.